Алексей Лебединский, профессор Лебединский, музыкант
Где я был 12 дней? Где-то там.
Меня спасли.
11го числа с раннего утра дожен был улететь.
А 10го планово ехал через киевские пробки на консультацию к кардиологу — мне хотелось понять перед отлетом, почему у меня, злостного гипертоника, в последние 3-4 месяца гораздо чаще бывает 90 на 60, чем 150 на 100.
Неожиданно поплохело, и я узнал это состояние.
— Володя, а можно к вам будет лечь прокапаться сразу, если что?
— Прямо сейчас? Что такое?
— Я чувствую, поджелудочная опять возмущается.
— Приезжай, тут все посмотрим.
Я даже сейчас не помню, заходил ли я к кардиологу. Когда я приехал именно в институт Шалимова (по большому счастью, как потом оказалось), боль уже была существенная. А когда пришли результаты анализа крови (амилаза 3500), боль не сумели снять даже сильнейшие средства. Эпидуралка — лидокаин — реанимация.
8 дней я провел в реанимации, где меня спасали врачи и медсестры.
Спасли, поклон им огромный, плюс чудо помогло — все могло закончиться гораздо более плачевно.
Меня спасли в ведущем институте хирургии и трансплантологии им Шалимова, где зарплата медсестры высшей категории, которая работает в реанимации — 3700 гривен (135 долларов). Это там, где нет до сих пор отопления и горячей воды, даже в реанимации. Это там, где вообще нет лекарств — приехал, покупай все сам, где хочешь. Нет — хоть сдохни. Это там, откуда уходит квалифицированный медперсонал, потому что на эти деньги невозможно даже оплатить коммунальные платежи. Это там, где настоящие врачи были, есть и будут, потому что настоящий врач — это все-таки призвание всей жизни. Даже при зарплате ниже прожиточного минимума.
Спасибо, ребята и девчата в белых халатах из института Шалимова. Я снова живой.
Я не стану задавать вопросов правительству Украины, почему так происходит с обеспечением интститута. Не мое собачье дело, я ведь гражданин РФ.
Со стороны украинцев это выглядит примерно так — во время второй мировой группа советских врачей 12 дней делает все для того, чтобы спасти немца.
Нет, не убийцу-фашиста, а просто немца. Нелепо и смешно? Нет, это по-человечески.
Я русский. И таких, как я, здесь любят. Потому что я нормальный, не съехавший. Потому что мне стыдно за то, что творит путинизм с их народом. И с моим народом, и с другими народами.
Кстати. Институт Шалимова — это для меня первое место в Киеве за 3 месяца, где от работников звучит исключительно украинский язык. На русский со мной переходят из вежливости.
Спасибо еще раз, ребятки и девчатки, врачи и медсестры.
Поклон вам всем от представителя нации-агрессора.
За жизнь спасибо.