Когда политические убийства происходят демонстративно – это признак того, что ситуация доходит до высшей точки обострения.
Индивидуальный и общественный террор возникает в момент крайнего общественного и политического напряжения.
Сегодня я хочу отдать дань мэру Гданська Павлу Адамовичу. А также поговорить о серьезных уроках, которые в том числе мы с вами должны вынести из этого ужасного убийства.
Мир ходит по лезвию ножа. В последние годы атмосфера накаляется, все движется к глобальному конфликту. Из истории известно: когда политические убийства происходят открыто, демонстративно – это признак того, что ситуация доходит до высшей точки обострения. Обратите внимание, к таким преступлениям, как правило, привлекались определенные асоциальные личности. Так было с убийством Петра Столыпина в Киеве, так же с австрийским эрцгерцогом Францом Фердинандом, убийство которое стало формальным поводом к Первой мировой.
Я четко отдаю себе отчет в том, какие исторические примеры привожу. Очень опасный сигнал заключается в том, что новое политическое убийство произошло в 2019 году именно в Польше.
Для меня очевидно, что убийца Павла Адамовича не действовал самостоятельно. Его вели, ему показали мишень, он сам не понимал последствий. Объект агрессии тоже выбран совсем не случайно. Нерядовая личность, я бы сказал – человек-государство. Есть интересная вещь. Несколько лет назад польские неонацисты объявили ему так называемый «Акт политической смерти». Очень часто действия польских радикалов идут в неразрывном синхроне с российскими интересами.
Обратите внимание на аналитику первых дней после нападения на Адамовича. Если коротко, то на вопрос, кто виноват, дается ответ – официальная Варшава, власти страны. Это именно тот момент, когда начинается возмущение.
Поэтому урок первый и основной для Украины: нам надо быть внимательными. Идет избирательная кампания. Да, мы все конкуренты. И надо понимать, что есть вещи дороже – это Украина и украинский народ.
И еще одно. Очень опасная тенденция, когда в целом ряде стран осужденных с психологическими нарушениями начинают переводить из мест специального содержания. В Украине тоже недавно была инициатива – перевести преступников с психическими нарушениями в обычные психиатрические больницы. Это недопустимо.
Во-первых, нужны особые условия для содержания, а во-вторых – никто никогда не знает, что на уме у таких людей. Поэтому правильно пишет Семен Глузман: «Как сейчас понимают польские психиатры, они частично тоже виноваты в том, что произошло».