Российский миллиардер и политический эмигрант Евгений Чичваркин в эксклюзивном интервью изданию «Гордон» рассказал о том, почему не стал министром экономики Украины, сколько времени он отводит режиму Путина и чему Украине нужно учиться у Израиля.
Когда-то Евгений Чичваркин, российский миллиардер, сооснователь и бывший совладелец сети салонов сотовой связи «Евросеть», жил на Рублевке. В 2008-м, когда Следственный комитет при прокуратуре РФ возбудил в отношении Чичваркина уголовное дело, он продал компанию и уехал из России в Лондон, где все это время и живет в статусе политэмигранта. С тех пор домой он не возвращался, хотя спустя три года уголовное дело было прекращено. Он считает, что на это есть веские основания.
Однако за событиями в России и в Украине, связанными теперь отнюдь не братскими узами, а туго затянутым узлом войны, из Лондона следит пристально. «То, что происходит на юго-востоке Украины, – международное военное преступление, которое рано или поздно будет рассмотрено на своем Нюрнберге. Идея объединения русского мира обгажена надолго, если не навсегда. Как, например, обгажена Георгиевская лента, которая за несколько месяцев из символа памяти ветеранов превратилась в символ террористов», – написал он в своем блоге в «Живом журнале».
Имя Евгения Чичваркина ассоциируют с неким Сером 3-М – одним из наиболее читаемых блогеров Facebook, снискавшим популярность благодаря инсайдерской информации из жизни политического закулисья России и Украины. Журнал Forbes включил его в десятку самых необычных российских бизнесменов-чудаков. Как своеобразное чудачество можно было бы расценить и его желание занять вакантную в свое время должность министра экономики Украины, о чем он сообщил, позвонив в приемную Петра Порошенко. Ответа миллиардер не получил. Но на Украину за это, по всей вероятности, не в обиде – недавно Чичваркин побывал в Киеве, где принял участие в Business Wisdom Summit.
– Евгений, вы на днях побывали в Киеве. Это ваш первый визит в «новую» Украину, после Майдана?
– Я был в Киеве еще и 10 сентября, в свой день рождения.
– Решили сделать себе подарок?
– Да, я сделал себе подарок на сорокалетие.
– И какие впечатления?
– Киев очень красивый, зеленый, просторный, не агрессивный. Понравилось все, кроме пузатых «синих» человечков с надписью «дай» на спине…
– В смысле – «дорожная автоинспекция»?
– Да, несметное количество «ментов», останавливающих машины и думающих, как бы выцыганить что-то еще. Я их не воспринимаю ни в одной постсоветской стране, которая не победила коррупцию. Еще мне не понравилось, что Бессарабский рынок увешан рекламой. Реклама – это хорошо, это двигатель торговли, но пользоваться ею нужно как-то аккуратнее.
– А правда, что вы предлагали себя Украине в качестве министра экономики?
– Ну, да. У Украины основной торговый партнер – это Россия. В сегодняшней ситуации могу представить, как принимаются партнерские решения, какой уровень агрессии и неразумности может быть как с одной стороны, так и с другой. Но очень важно, чтобы страны между собой торговали, несмотря ни на что. Поэтому я посчитал возможным предложить свою кандидатуру на должность министра экономики.
– Вам отказали? Или у вас просто не хватило терпения пройти через бюрократические кордоны?
– Я через них не проходил. Просто позвонил в приемную Порошенко.
– Пообещали перезвонить?
– Нет, обещали просто передать мое предложение.
– Евгений, простите, не хочу вас обидеть, но, может, вас просто приняли за городского сумасшедшего? В любой стране, наверное, найдутся люди, которые мнят себя президентами или министрами…
– Знаете, когда в 2007-м я позвонил министру экономики Грузии, меня с ним соединили сразу же. Тем и отличается страна, победившая Советский Союз в головах. Ну, нет – так нет, не подошел я, и ладно. Может, в следующий раз…
– В Грузии вы тоже предлагали себя на пост министра?
– Нет, я все равно не мог бы быть лучшим министром, чем Каха Бендукидзе. К тому же тогда я еще был совладельцем «Евросети».
– А в России вы представляете себя на правительственном посту, если бы, конечно, ничего не угрожало вашему возвращению туда?
– Если там убрать Путина и предположить, что это будет нормальная экономика, если нужно было бы заниматься не урегулированием, а реальной работой, я бы с удовольствием бы ее выполнял. Вот к Ходорковскому во временное правительство я бы пошел, и с большим удовольствием – если бы он пригласил, конечно.
– А если бы все-таки оказались в кресле украинского министра экономики, с чего бы начали свой первый день?
– Я нанял бы учителя украинского языка и английского, стал бы искать ближайшего помощника, пригласил бы к активному сотрудничеству авторов грузинских реформ, а еще позвонил бы с этим же предложением также Андрею Илларионову, бывшему помощнику Путина по экономическим вопросам.
– Вы считаете, в Украине при грамотном подходе реформы пойдут так же быстро, как и в Грузии?
– Грузия меньше, поэтому в Украине таких темпов не будет. Но либеральные реформы поначалу имеют достаточно быстрый эффект, как правило.
– Несмотря на реформы, люди в Грузии живут пока еще очень бедно…
– А как они жили до реформ, в 2003-м? Даже сравнивать нельзя.
– В одном из интервью вы сказали, что военный конфликт в Украине, который финансируют Путин и его окружение, начался с российской провокации. Вы считаете, Украина на провокацию поддалась?
– Это провокация, которая переросла в войну. Украина действовала нерешительно, вступила в переговоры, согласилась наделить оккупированные территории особым статусом, прекратила огонь. Я понимаю, что иная стратегия была бы, наверное, крайне рискованной, но на данный момент Украина сдает позиции в этом конфликте. Если Украина хочет быть независимым государством, ей надо учиться действовать так, как действует Израиль.
– Вы как-то сказали, что вернетесь в Россию только тогда, когда падет режим Путина. Сколько вы ему отводите?
– Четыре года, плюс-минус один.
– Не много. Россияне, которые за 15 лет привыкли к нему, как к виду из окна собственной спальни, который годами маячит перед глазами, 84% тех, кто поддерживает сегодня Путина, только усмехнутся вам в ответ. Оснований для неуверенности у него, кажется, нет никаких…
– За год до того, как Муаммара Каддафи забили насмерть рассерженные соотечественники, он тоже чувствовал себя очень уверенно, как и Путин сегодня.
– Но в 2008-м вы ведь поддержали и Путина, и Медведева, ставшего тогда президентом России, которому Путин уступил свое место лишь формально…
– Мне хотелось верить, что большая программа, с которой пришел Медведев, – это некий эволюционный путь. Но буквально через полгода пришлось в этом полностью разувериться.
– А еще вы удачно пошутили, сказав, что режим Путина падет, если в Россию будет запрещен ввоз крепких напитков, вина и табака. Означает ли это, что без допинга, на сухую, там жить уже невмоготу?
– Это не шутка, а аллегория. Алкоголизация населения в России, никотиновая зависимость имеют огромные масштабы. В случае введения новых санкций на ввоз алкоголя и сигарет там есть отечественные аналоги, правда, чудовищные, но сгодятся и они.
– В Facebook есть таинственный персонаж по имени Сер 3-М, мнению которого о России, Украине и войне на Донбассе доверяют десятки тысячи подписчиков. Вы не поможете разгадать его тайну?
– Могу сказать только одно: Сер 3-М из Facebook – это не я.
