С ужасом наблюдаю формирование нового культа в российском обществе. Оказалось, что задать вопрос Навальному о его отношении к Крыму стало на порядки опаснее, чем критиковать Путина. За выступление против путинизма вы получите зарубежный грант, тогда как за вопрос о том, собирается ли главный оппонент Путина выводить войска с оккупированных территорий и прекращать смертоубийства по периметру, вы подвергнитесь общественному остракизму, социальной изоляции, обвинениям в сотрудничестве с врагами и, как мне подсказывают, «потере аудитории». Оказывается, что нас снова, даже на фоне сползания прежнего вождя в яму с политическими трупами, заставляют делать выбор между финансовым благосостоянием и преклонением перед новым вождем. Русское общество ходит по дурному кругу самодержавия, в котором меняется только актер, но не само содержание главной роли, не персонаж, не течение реки, которая раз за разом выносит нас на берег мертвых костей с возвышающимся над ними идолом.
Почему необходимо требовать от Навального объяснений по поводу его внешней политики именно сейчас, когда он пережил покушение? Именно поэтому! Ровно в связи с колоссально возросшим политическим весом, приобретенным Алексеем в результате блистательной операции, которую он провел против оппонентов, имея в своем распоряжении несопоставимо меньшие по сравнению с Кремлем ресурсы и используя, в сущности, лишь свои личные достоинства. Те, кто сейчас пытаются усомниться в факте отравления Навального, ведут себя не просто инфантильно: они маргинализируют саму повестку, связанную с нашим правом интересоваться у Алексея, готов ли он отказаться от имперских установок и практик. Важен именно этот пункт – пункт, связанный с ценностями, программами и идеями Навального, а не с фактами, связанными с его отравлением. Факты очевидны: по путинизму только что был нанесен самый страшный удар за всю историю его существования. В ментальном смысле пал последний идеологический бастион Кремля – миф о всесильности его спецслужб. По существу, Путин после истории «Кудрявцев-гейт» – это русский «Лукашенко», то есть людоед, который держится у власти исключительно силой штыков, тогда как последние «искренние» сочувствующие бегут с тонущей плотины.
Проблема давно уже не в Путине – он политический труп, как и его белорусский коллега, особенно после грандиозного поражения в схватке с Навальным. Проблема теперь в неясности намерений самого Навального, стремящегося к власти и получающего теперь – на фоне приращения невиданных сил – карт-бланш на президентство. Станет ли он заложником самодержавной интенции русского общества или, принеся себя в жертву истории, станет его освободителем, которого проклянут современники и почтят потомки? К сожалению, политический анамнез Навального пока не дает нам никаких надежд на выход из тюрьмы народов. Его пренебрежительные высказывания об иностранных народах, его открытая поддержка Путина в агрессии России против Грузии, его отказ возвращать Крым Украине и его полное молчание об оккупационной политике России в целом – все это не может не вызывать тревогу. Однако если до применения Новичка против Навального его позиция оставалась позицией пусть и влиятельного, но блоггера, то ныне, после кардинального изменения политического ландшафта, эти моменты перестают быть частным мнением Алексея и становятся его болевыми точками как кандидата на президентскую должность – как официального лица, готового представлять Российскую Федерацию на международном уровне.
Я лично выпустил десятки видеороликов в поддержку Алексея, собравших в совокупности миллионы просмотров –и собираюсь продолжить в том же духе. Все это было сделано ради конкретного человека, едва не погибшего от чудовищной садистской атаки, способной сделать его инвалидом. Атаки, которая едва не погубила Кара-Мурзу, Верзилова, Скрипалей и Чарли Роули – и которая убила некоторых других, включая Дон Стёрджес и Кивелиди. Тем не менее, тот факт, что Алексей пережил 18-дневную кому, не означает, что мы должны навсегда утратить само право обсуждать его политическую программу. Вопросы о том, собирается ли Навальный в первый же день своего президентства выводить войска с Украины, Грузии, Сирии, Молдовы, Карабаха, Ливии, из киберпространства и вообще отовсюду – это не просто о международном праве. Это о том, готов ли Алексей отнестись к родственникам десятков тысяч погибших в этих войнах, развязанных его страной, с таким же трепетом, с каким мы отнеслись к самому Алексею, когда против него произвели атаку люди, сбрасывающие противобункерные бомбы на детей в Алеппо.
Пересматривая выступление Алексея на Эхе Москвы трёхлетней давности, я с разочарованием понял, что, конечно, в случае получения власти Навальный не собирается возвращать полуостров Украине. Вопрос ведущего, на который Гарри Каспаров, когда-то выдвигавший свою кандидатуру на пост президента России, дал бы простой и четкий прозападный ответ, Алексея поставил в тупик. Тяжко было видеть, как человек мечется между условиями Будапештского меморандума и гулом миллионов мертвых душ, которые настойчиво требуют оставить им на растерзание крымский «бутерброд». Навальный мог бы произнести простые фразы: Крым – возвращаем, репарации Украине – выплачиваем, войска с полуострова и оккупированных районов Донбасса – выводим, у украинцев – просим прощения. Оказавшиеся на этих захваченных территориях россияне должны будут решить, на чьей территории и под чьей юрисдикцией проживать далее, но без всякого навязывания Украине обязанностей по содержанию этих граждан: то, что они волей пропаганды, истории и глупости оказались на украинских территориях – это вина России, а не Украины. Однако вместо того, чтобы проговорить эти элементарные дежурные истины, соответствующие уровню любого западного политика, Навальный предпочел в очередной раз предложить «честный референдум» с участием ЕС, Украины и России, затем добавить, что Украина, «скорее всего, не согласится», а потом резюмировать, что «за последнее время ни один территориальный конфликт так и не был решен» и что «ни президент Навальный, ни президент Путин» не справятся с этой проблемой.
Изменилась ли позиция Навального с 2017 года? Если да, я был бы счастлив услышать это. Однако пока я только вижу карту России с российским же Крымом в ролике Навального – и не слышу простых ответов, как не слышат их и многие другие, включая именитых политологов, как бы выступающих за демократизацию России. Все они прекрасно понимают, что речь идет о риске сохранения кривой шовинистической дороги, которая и после Путина будет приводить русское общество к разбитому корыту внешней агрессии, уничтожающей, в конечном итоге, не жертву агрессии, а самого агрессора – российского государство. Все понимают это – и, тем не менее, молчат, страшась потерять влияние, поддержку, а, следовательно, и деньги. Вдумайтесь: не кажется ли вам абсурдной ситуация, в которой мы боимся задавать вопросы Навальному еще до того, как он пришел к власти? Не чувствуете ли Вы здесь хладного дыхания очередной инкарнации тоталитаризма, в котором стираются индивидуальные различия в угоду кумиру, в котором вас травят за высказывание собственного мнения, в котором вас осекают за попытку усомниться? Лучшей и наиболее трагичной здесь видится ситуация с Тимуром Олевским. Его история иллюстративна не только самой формой выражения извинения, но и последующей отповедью Алексея – лидера, претендующего на объединение, а не уничтожений своих соотечественников. У Навального была тысяча возможностей сделать так, чтобы Тимур сохранил социабельность: простых слов поддержки хватило бы. Вместо этого мы услышали поразительные по эмоциональной подоплеке высказывания в духе «туда тебе, в социальный ад, и дорога».
Неужели вам, российским интеллектуалам, не надоело быть заложниками толпы и ее предводителей? Неужели не хочется осознать свою самость в отрыве от патриарха? Неужели вам нравится оставаться рабами Эдипова комплекса? Комментарии, которые можно увидеть под моими текстами о Навальном, свидетельствуют о том, что многие россияне продолжают делать выбор в пользу все тех же стадных комплексов, накрепко удерживающих их разум в клетке, которую заботливо выстроил очередной держатель тысячелетнего монархического стержня. Еще более непростой может оказаться ситуация для соседних народов в президентство Навального. Если он не решится отказаться от самодержавия, то не откажется и от его главного столпа – армии и силовых структур. Я буду рад ошибаться, но разве не настораживает вас его реплика 2018 года о том, что «Россия нуждается в ядерном паритете с США»? Вместо того, чтобы заявить курс на полную ликвидацию ядерного оружия – этого единственного драйвера практического российского имперства – он собирается продолжать сохранять в спиртовом растворе жуткого уродца, доставшегося ему от титанов эпохи холодной войны? Отношение к ядерному оружию – это сигнал, посылаемый всему прожорливому силовому блоку: «Я с вами!» Что мы должны думать о программе Алексея далее, кроме того, что никаких надежд на сворачивание русского милитаризма не предвидится? Борьба с коррупцией, обещанная Навальным, в этом контексте выглядит как продолжение путинской программы перевооружений, только уже на совершенно новом – «взрослом» – уровне, когда до «перспективных ЗРК» будет доходить не 5, а 95 процентов выделяемых средств?
Да, это пока только худший сценарий, а не реальность. Но есть ли гарантии, что он не реализуется в условиях того, что мы ничего не знаем о планах Алексея деоккупировать соседей, зато точно знаем, что он хочет укреплять ядерный арсенал страны? Нет ли риска того, что «Прекрасная Россия будущего» станет всего лишь очередным вариантом автомата «Калашникова» – все с тем же беспощадным коллективизмом, только уже без коррупции и с ресурсом в виде военных инженеров, которые, в отличие от предшественников, будут тратить деньги не на итальянские виллы, а на строительство ракет с ядерным двигателем? Настоящих, не бутафорских? Посмотрите на Китай и добавьте к нему энергичную и беспощадную мгногомиллионную стаю идолопоклонников – такой судьбы вы, россияне, хотите себе и своим потомкам? Запуск авианосцев и лунных программ под гордые русские марши в аннексированном Крыму?
В информационном плане мы с вами, включая меня, проделали за эти годы колоссальную работу по разрушению путинской конструкции лжи. Мы положили жизни на это. Нового царя мы просто не переживем и должны сделать все, чтобы наши труды прошли не зря. Уничтожить путинский режим – это полдела. Уничтожить коллективное бессознательное, выращивающее путиных из века в век – куда более сложная задача. Заниматься саморефлексией надо уже сейчас. Я вовсе не говорю о неизбежности реализации приведенного выше сценария. Услышьте меня. Я говорю о том, что МОЖЕТ произойти и что НАДО делать для того, чтобы этого точно не случилось. Если мы начинаем опасаться размышлять и дискутировать о подобных рисках просто из страха перед аудиторией Навального, то чего мы стОим как публичные деятели? И это сейчас, в начале политической карьеры Навального! Что будет в самый ее разгар? Мы, в сущности, всего лишь просим Алексея проявить такую же человечность к жертвам российской агрессии, какую проявили к нему мы все, включая не-россиян, когда он был при смерти. Если мы боимся проговаривать даже это, то мы просто переходим в новую фазу самоцензуры, которая ничем не лучше прежней и которая однажды приведет наших потомков к той же точке депрессии, в которой находимся сейчас сами. День сурка, растянутый на столетие – худшее, что может случиться, если россияне не проявят бесстрашие и не начнут хотя бы поднимать «неудобные» для русского духа вопросы перед Алексеем Навальным и его командой.
Если вы думаете, что я ничем не рискую, то сильно ошибаетесь: медиа-профессионалы – а среди читающих этот текст такие есть – прекрасно понимают, сколько лично я и моя семья можем потерять после такой статьи, как эта. Я полностью независим в коммерческом плане – а это значит, что на самом деле полностью зависим. От вас. От аудитории. В первую очередь, от российской, доля которой доходит до 80 процентов в отдельных видеоматериалах. Навальный тоже зависим от аудитории и перед ним тоже стоит выбор: рассказать нам, собирается ли он покончить с политикой колониализма – или продолжать оставаться в плену у тех, кто тайно или явно алкает «имперского величия», только уже с новым Цезарем, а не тем, у которого от старости отваливается нос. Я бы на его месте начал с публичного извинения перед Грузией за поддержку войны в 2008 году.
Фильм «Апокалипсис сегодня» – ровно об этом. О сигнале, который посылает освободитель, ликвидирующий главу культа и после этого бросающий оружие. Вслед за ним расстаются с автоматами и загипнотизированные участники мессы, обученные только одному – мимикрировать. У Алексея будет только один шанс закончить апокалипсис. Я очень рассчитываю, что он воспользуется им.
