В августе 2008 года я снимал чужую войну. Снимал ее со стороны российских войск.
Мне до сих пор больно, что одиннадцать лет назад я не знал многих деталей. Важных. Ключевых.
Например, не знал, что накануне войны 08.08.08 Михеил Саакашвили пытался избежать бойни. Он ездил к Путину в Ново-Огарево, чтобы умиротворить Россию.
Тбилиси был готов пойти на любые уступки. И дать Путину все, что он хотел.
«Мы сделали все, чтобы убедить Россию не воевать. В феврале 2008 года была встреча с Путиным, — признается Саакашвили. — Я ему сказал, что мы готовы подписать договор, мы отказываемся от НАТО, любых иностранных баз, но в обмен на вашу помощь, на вечный мир между Россией и Грузией. Мы предлагали, что узаконим все ваши интересы в Сухуми, севернее Сухуми, но вы нам дайте возможность вернуть наших беженцев. Мы готовы шаг за шагом устанавливать мир».
И российский президент этот мир пообещал. В августе восьмого я не знал деталей этого разговора.
Сегодня я знаю точно: верить России — преступно. Самоубийственно. Потому что после того, как Путин обещает тебе мир, его танки подходят вплотную к твоей столице.
А, впрочем, может, я что-то пропустил, и кто-то напомнит мне, удалось ли за двадцать лет правления Путина хотя бы кому-то договориться с ним о мире?