Anti-colorados, блогер
Насиров таки вышел из Лукьяновского СИЗО под залог в 100 млн. гривен и теперь бодро дает интервью. Кого-то этот факт расстроил и вызвал разочарование, но на самом деле, ничего непредвиденного не произошло, а сам факт внесения залога и выхода на свободу – четко очертил тот круг проблем, которые следует решать немедленно. Кстати, сам Насиров рано радуется и у него впереди еще много интересных мероприятий, которые действительно будут стоить ему и денег, и здоровья. Если кто-то считает, что сидеть в тюрьме – это худшее, что можно придумать – ошибаются.
Тюрьма – не самое плохое место, которое можно придумать. Многие наши воины, находясь в окопах, полных грязи, под огнем противника, легко согласились бы на недельку-две попасть в условия, которые имел Насиров в тюрьме.
Имеющий деньги арестант получает вполне сносные условия содержания. Адвокаты знают, как правильно организовать так, чтобы клиент попал в правильную «хату», где никто не будет его провоцировать и вообще – беспокоить. Обычно это камера на 2 или 4 человека, вместо большой сороковки. Судя по фото, где Насиров стоит в окружении трех арестантов, его поместили в «тройник». Те, кто в теме знают, почему камера на четырех, называется «тройником».
Итого, такой арестант не имеет проблем с питанием и даже не знает, что такое «хозяйский хмырь», ибо еду ему регулярно доставляют «кабанами» или «переломами», как там называют передачи. То же самое с одеждой, бельем и прочим. Если будет желание, прямо в камеру принесут все, что может скрасить сидение, все будет доставлено «ногами» — работниками СИЗО. У него обязательно будет связь, как минимум один телефон на хату, а скорее всего – несколько телефонов. Телевизор будет обязательно, как и обязательная часовая прогулка каждый день. Судя по номеру камеры, он находился в самом старом корпусе тюрьмы «Катьке» и при удачных раскладах, мог иногда видеть верхушку здания городского управления Налоговой.
Короче говоря, если бы он знал, что его там ожидает, то не ломал бы комедию с умирающим лебедем.
Тем не менее, арестант показал себя совсем не мужественным борцом, а жирной, трусливой мышкой. Тактически ему бы надо было сидеть и не выходить из цугундера и дать адвокатам спокойно работать в суде. Засветив сумму в 100 млн. грн. залога, он существенно осложнил работу адвокатам и похоронил себя как чиновника высшего эшелона власти. Но не удержался, таки решил засветить бабло. А фотка с сокамерниками уже просто – диагноз. Каждый может подумать о том, что у него могло быть в голове, чтобы чиновник уровня министра, впал в арестантскую романтику. Эти 100 млн. залога и фотка показали его сущность и это уже не удастся смыть никогда.
Но вернемся к проблемам, обнажившимся с выходом Насирова.
Первая проблема, конечно же в портновском уголовно-процессуальным кодексе Украины. Когда его внедряли – усиленно махали флагами декриминализации, ставшими одной из основных причин создания этого нормативно-правового акта. Собственно говоря, сама идея – правильная. Тюрьмы у нас старые и набивать их с двойным или тройным перегрузом – преступно, ибо уже само содержание арестанта превращается в пытку. Но на самом деле, институт залога стал палочкой-выручалочкой для толстосумов. Залогом не могут воспользоваться граждане попроще, а те, кто награбил бабла – могут легко себе это позволить. Поскольку такая мера пресечения прямо распространяется на все не насильственные преступления, то под ее действие сразу попадают все должностные преступления, включая взятки и так далее.
Получается так, что правильно построенная тактика преступника, позволяет ему вносить залог деньгами, полученными от преступных махинаций. То есть, надо вносить правку в КПК, исключая должностные преступления из возможности применения именно этой меры пресечения.
Второй подлый момент, содержащийся в кодексе, повторяет эпопею со штрафами гаишников, когда устанавливалась «вилка» штрафа за идентичное правонарушение. Как только должностному лицу дается право решать что-то по сумме, ему закладывается возможность выдавить денег из подследственного. Не будем голословно утверждать, но насироваская мера пресечения могла стоить суммы с семью нулями в гривне. То есть, сумма залога должна фиксироваться четко той суммой, которую подследственный получил, либо предполагал получить, в результате своих преступных действий, ни вправо и ни влево. В данном случае, эта сумма обязана выражаться 2 млрд. гривнами и ни копейки меньше. В этом случае «решать» нечего. А так, возникает вопрос, почему не 200 млн. или не 500? Решение основано на внутреннем убеждении судьи? Вот в этом внутреннем убеждении надо бы хорошенько разбираться и вполне вероятно, что он оказался бы в той же камере, где и гражданин налоговик. Но еще раз подчеркнем, не дать возможность внесения залога, судья не имел права, другое дело – сколько.
Еще один момент. Возникает ощущение, что в НАБУ набрали инопланетян, которые совершенно не владеют основными приемами оперативной работы и слабо представляют себе тактику следствия. Первое, что бросается в глаза, довольно крупная сумма залога. То, что она будет вноситься, можно было предположить еще до момента задержания подследственного, а потому, оперативные сотрудники должны были сесть на каналы возможного поступления денег и задокументировать их путь, чтобы установить истинное их происхождение.
Тут логика совсем простая. Если жена Насирова вносит такую сумму денег, то ее где-то надо взять. Если у себя из тумбочки – одно дело, если у кого-то, то ее же надо чем-то отдавать? Это какой должен быть доход, чтобы одолжить такую сумму?
Любой читатель, имеющий высокий легальный доход, может обратиться в банк за кредитом в 100 млн. для внесения залога и послушать то, что скажет девочка-клерк, по этому поводу. Вчерашняя выпускница КНЭУ на пальцах разложит то, почему вам этих денег не дадут, а жене Насирова – дали. Отсюда вопрос, дали бы жене Насирова эту сумму, будь он частным предпринимателем или даже директором крупного предприятия. Сомнительно, не так ли? Значит, либо это – собственные, спрятанные от декларирования деньги, либо деньги тех, кто должен Насирову, в связи с тем, что тот оказывал им неоплаченные услуги или предполагает отработать, если вернется в должность.
Одно понятно, что появление мешков денег из подпространства, демонстрируют все, кто вырвался в верхний эшелон власти. Им дарят миллионы, за них вносят залоги миллионами, но все эти чудеса за ними не водились, когда они были простыми смертными. А это значит, что даже сидя в камере, насировы либо выковыривают свои заначки, которые прозевали детективы НАБУ, либо продолжают эксплуатировать свой статус, даже пошатнувшийся.
И опять же, детективы не отработали этот очевидный и легко предсказуемый вариант.
И еще немного пепла на голову НАБУ. Если они представляли и представляют, в какой системе правовых координат они работают и видят судебные перспективы начатых ими дел, они обязаны иметь страховочные варианты для того, чтобы удерживать подследственного в своих руках, на все время проведения следственных действий. Здесь не надо изобретать велосипед, а просто нужно правильно работать и выходить на нужные тактические решения. На самом деле, их несколько и все они вполне отработаны в нынешних криминально-процессуальных рамках. Самое простое, что лежит на поверхности – конвейер. Деятель, калибра Насирова, обязательно имеет за душой не один подвиг. Мы уверены, что, когда правоохранительная система и суды стабильно заработают в правильном ритме, в любое министерство можно заходить и говорить чиновникам, чтобы завтра они с вещами приходили к Лукьяновскому СИЗО, где им надо отсидеть год, чтобы уже не возвращаться к их подвигам никогда, а в противном случае, будут копать как надо. Полагаю, что на утро очередь была бы аж до метро или рынка.
Так вот, правильный подход позволит иметь сразу несколько направлений расследования, и картина выхода Насирова из СИЗО могла выглядеть иначе. Сразу после выхода, он дает интервью СМИ, где рассказывает, что вытащили его родственники, а сам он сидел бы в тюрьме и доказывал свою невиновность в суде. Как только он закончил бы эти речи, из темноты выходит группа сотрудников с большими буквами на спине НАБУ и вручают ему еще одно подозрение, уже по другому составу преступления. После этого, его грузят в машину и эта песня хороша – начинай сначала.
Хотел доказывать свою правоту судя на Лукьяновке? Нет проблем! Доказывай! И снова решается вопрос о мере пресечения. То есть, надо было просто думать о том, что будет дальше и принимать меры.
Из всего этого следуют две простые вещи.
Первая, пора покупать биты и стоять под ВР, загоняя туда депутатов, которые должны не по редутам прыгать, а принимать давно перезревшие законы и в первую очередь, об упомянутых выше битах или снятии депутатского иммунитета. После этого – внести поправки в КПК, относительно залога по должностным преступлениям и только после этого, всем составом ВР двигаться в район Лукьяновки и проситься туда на год, как было указано раньше.
Что касается НАБУ, МВД и Генрокуратуры, то необходимость иностранных специалистов, которых отсеяли ФБР, БНД и другие уважаемые спецслужбы, не просто назрела, но и перезрела. Только так можно оторвать эти органы от коррупционной круговой поруки и только эти люди должны реформировать их, возглавляя в переходный период. Это могло бы сэкономить нам несколько драгоценных лет, но пока это выглядит не научной фантастикой.
Тем не менее, движение в нужном направлении идет.
Просто задумаемся над тем, что мы уже не обращаем внимание на задержание глав городских администраций, полицейских, прокуроров, СБУшников, судей и вот уже глав государственных служб и попытаемся вспомнить, когда такое было? Да, все еще работает со скрипом, но раньше и скрипа слышно не было. Они были уверены, что попали в касту неприкасаемых. Теперь этой уверенности нет ни у кого.
А что касается Насирова, то если ему не удастся смыться за границу, то теперь он будет прислушиваться к звуку остановившейся рядом машины, не за ним ли. Будет труситься над тем, кто его может засыпать и что может всплыть. Это уже отнюдь не та жизнь денди, к которой он привык. А ведь за его посадкой наблюдали коллеги его уровня и что-то такое в желудке шевелилось, неизбежно толкая в сортир, дабы там посидеть и подумать о смысле жизни. Теперь никто, кроме бестолковых поросюков, сём и гадь, уже не чувствует себя в безопасности и это – хорошо.
Это – движение в нужном направлении.