Их отправили под Иловайск, сказав, что это только на один день. У них не было достаточно медикаментов и ресурсов для спасения бойцов, но все-же они делали это как могли. О подробностях работы медиков в «Иловайском котле» сообщил начальник медицинской службы батальона «Миротворец» — анестезиолог Всеволод Стеблюк в программе «О главном», передает корреспондент InfoResist.
«К сожалению, когда мы шли в Иловайск, нам сказали, что это только на один день, поэтому — мы взяли самое необходимое. Была одна против шоковая укладка, чуть-чуть антибиотиков, маленькая хирургическая укладка и рюкзаки которые нам подарил Народный госпиталь — волонтерская структура медицинской службы Майдана. И использовали то, что было. При этом случилось так, что когда мы зашли в Иловайское ДЭПО, там в бомбоубежище прятались местные жители и среди них тоже были раненые, был ребенок со страшным коньюктивитом, были гнойные раны, и так как мы считали, что мы на один день, мы помогли местным жителям, и большую часть антибиотиков мы потратили на них», — рассказывает Стеблюк.
«В условиях обстрела, все доктора со всех батальонов объединились и оборудовали операционную в ремонтной яме под паровозом. Там им пришлось провести операцию по извлечению осколков из руки одного из бойцов. Одному из инженеров который отлично ремонтировал технику, в этом же месте зацепило осколком руки. И мы с врачом Херсона Владом Ковальовым оперировали его прямо там, и мы спасли эти «золотые руки», — делится анестезиолог.
Когда они уже были под Иловайском и попали в «котел», машине в которой сидели медики пришлось ехать и собирать раненых под шквальным огнем пулеметов, птурсов и гранатометов.
«Мы начали собирать раненых под шквальным обстрелом со всех сторон. Били с птурсов, танков, гранатометов… На нашей машине «жуже» был пулеметчик, и мы ехали и давали отпор. На ходу с другого борта нам закидывали раненых на ходу. На момент когда мы подорвались на мине, на борту было 8 человек раненых. Я не знаю как она ехала, наверно молитвами. Эта единственная машина которая смогла выйти с окружения под Иловайском, которую не разбили, не расстреляли. А потом мне удалось собрать еще 35 раненых по посадкам, между подсолнухами, во дворах, где их прятали местные жители. Некоторых из них они даже успели переодеть», — вспоминает доктор.
При этом всем, он не считает что совершил подвиг.
«Я не считаю что это подвиг. У нас небыло другого выбора. Я никогда не забуду как мы после этого взрыва лежали на земле 4 или 5 часов под страшным солнцем, и с нами были тяжело раненые а нам было до Комсомольского, где уже были наши, оставалось пройти 7 километров. Но он просили нас: «Не кидайте нас, не оставляйте». А мы в мыслях понимаем, что с ними выйти не сможем, но при этом мы с ними настолько были связаны, что решили остаться. Или все — или никто. Надежда в глазах бойца к которому мы подъезжаем и он нас видит… Какой надеждой горят эти глаза с надеждой, что он выживет! Поэтому, мы должны были это сделать. Это не подвиг. Это наша медицинская и человеческая обязанность».
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.