Пространство для маневра. Карл Волох

Главной сложностью переговоров с Путиным я все время считал отсутствие пространства для маневра. Ведь любые переговоры — это взаимные уступки (так или иначе). А в чем мы можем пойти навстречу ВВХ? «Узаконить» аннексию Крыма? Нельзя, да и мир не воспримет.Федерализоваться? Ни в коем случае! Это бомба под Украиной с детонатором в Кремле. Язык? Крайне нежелательно, тем более, что президент уже объявил: это требование — за красной линией.

И вдруг в переговоры вбрасывается новый объект, могущий стать основой компромисса: Медведчук-губернатор. Хорошо это или плохо для страны?

А никак. Ибо это уравнение содержит пока столько неизвестных, что рассуждать на тему недостатков-преимуществ будет просто смешно. Весь вопрос ведь состоит в том, каковы условия этого назначения: чьим наместником в мятежном регионе будет этот политик — Порошенко или Путина? Например, если завтра, уже в качестве губернатора, он вздумает продолжить, вопреки решению Нацсовета и суда, трансляцию российских каналов — отстранят ли его от должности с уведомлением о расследовании? Или, если на выборах вздумает, по давнему донецкому обычаю, приписать себе с десяток процентов — пойдет в тюрьму или он теперь еще менее «прикасаем»? Будет ли возможность при его губернаторстве центральной власти «чистить» местные власти и силовиков, запятнавших себя сотрудничеством с сепаратистами, или у них теперь появится иммунитет? И это лишь крошечная часть всех вопросов, ответы на которые нам следует знать, чтобы верно оценить это возможное назначение.

Тут следует ясно понимать, что, в отличие от Путина, Медведчук не является последовательным врагом Украины. Он является лишь врагом такой Украины, в которой нет его, Медведчука, в качестве важной фигуры политического Олимпа. И на новой должности он вполне может принести пользу, в особенности, сейчас (я подчеркиваю слово МОЖЕТ, но не утверждаю ничего).

Так что, положительным или отрицательным фактором для страны стало бы назначение Медведчука, зависит лишь от «наполнения» этого акта конкретным значением. Если оно правильное, а сам жест — лишь способ дать Путлеру сохранить лицо при отступлении, то можно только порадоваться изобретательности переговорщиков.

Впрочем, обо всем этом нам всем следовало бы узнать от первого лица

Карл Волох