Протестные выступления в Армении, поводом для которых явилось значительное повышение тарифов на электроэнергию со стороны местной компании, полностью принадлежащей российской «Интер РАО ЕЭС» выдвигают на первый план ряд вопросов концептуального характера.
Речь идет о последствиях экономического и политического экспансионизма путинского режима, как формы постсоветского неоколониализма. В активную фазу эта форма вступила в 2014 году беспрецедентным нарушением суверенитета и территориальной целостности Украины – прямой захват Крыма и попытки подчинения вооруженным путем Донбасса. Можно сказать, что многострадальная Украина оказалась своеобразной лабораторией по одновременному использованию Кремлем политического и экономического экстремизма.
Целесообразно напомнить о том, что еще на ранних стадиях своего президентства Путин, в частности в своих обращениях к народу 19 декабря 2003 г. и 26 мая 2004 г., сформулировал основы внешней политики относительно стран постсоветского пространства, которая будет определяться экспансионизмом и усилением роли и места России в близлежащих стратегически важных регионах.
Разработанные затем многочисленные доктрины РФ и особенно зловещее мюнхенское (2007 г.) выступление Путина предусматривают новый поворот во внешней политике, включая право России осуществлять экономическое, финансовое, военно-политическое давление на государства СНГ в случае нарушений прав россиян в этих странах.
Государства СНГ также рассматриваются как сфера преобладающих геостратегических интересов РФ, и, следовательно, усиление влияния других глобальных сил в странах СНГ воспринимается как угроза национальной безопасности РФ. Среди приоритетов внешней политики одним из главных продолжает оставаться защита прав русскоязычного населения и русского языка в новых независимых странах.
Противостояние России с Западом, обострившееся после украинских событий проходит именно по линии, уже нескрываемого «Путиным и компанией», требования от ЕС и США признания постсоветского пространства зоной интересов России и отказ евроатлантических структур вмешиваться в дела постсоветских государств.
Нагло и бесцеремонно предлагаемая Кремлем «новая Ялта» пока еще не оформилась в международно-правовом плане, однако подобный откровенно агрессивный курс Кремля чреват серьёзными последствиями для международной стабильности и безопасности.
Отказ со стороны путинского режима в праве странам СНГ строить законные отношения с Западом, прежде всего с Евросоюзом, проявляющемся в нападках Кремля на проект «Восточного партнерства», идет параллельно с формированием собственного прожекта под названием Евразийский Экономический Союз (ЕАЭС), как, закомуфлированный под экономическую интеграцию, политический инструмент восстановления российской неоимперии.
Нынешние протестные выступления, названные уже «электрической революцией», в Армении, присоединившейся к ЕАЭС в январе 2015, на наш взгляд, года глубоко символичны. Они являются, с одной стороны, отражением » эффективности» деятельности российского капитала в этой стране, с другой, ставят под сомнение перспективы интеграционных процессов в рамках ЕАЭС, в которые Кремль вовлек Армению, испытывающей хронические экономические трудности.
Безусловно, нынешние события в Армении вряд ли перерастут в широкие антироссийские выступления. Российско-армянские отношения представляют собой сложный комплекс тактического учета взаимных интересов, где пересекаются стремление России вечно присутствовать на Южном Кавказе и потребность Армении с помощью Москвы разрешить в свою пользу территориальный спор с Азербайджаном.
Кроме того, наличие военной базы России в Армении, обеспечивающей ее безопасность, является серьезным сдерживающим фактором в процессе расширения и укрепления антироссийского потенциала в стране.
Тем не менее, значение «электрической революции» в Армении состоит в том, что она демонстрирует Западу, и прежде всего ЕС, наличие объективных признаков и препятствий на пути расширения политического экспансионизма Кремля на постсоветском пространстве.
Эти препятствия, как ни парадоксально, создает сам Кремль своей бездумной великодержавной, шовинистической политикой по отношению к постсоветскому пространству, которая передается бизнес-элите и деловым кругам, значительная часть которых не отошла еще от позиции ощущения своего преимущества, унаследованного из прошлого.
Как представляется, для расширения этих признаков, западным политикам в отношениях с бывшими советскими республиками, видимо, следует отказаться от однобокого подхода с упором на пресловутую проблему соблюдения прав человека, проводить более тонкую, продуманную политику с учетом специфики этих стран.
В противном случае, и это мы наблюдаем, с сожалением, сейчас на примере Азербайджана, усилившееся давление на которого со стороны отдельных западных стран и международных правозащитных организаций толкает эту страну в объятия путинской России.
В заключении, позволим себе предположить, что символизм «электрической революции» в Армении состоит еще и в том, что как, когда-то события в Нагорном Карабахе стали катализатором процессов, приведших к распаду СССР, так и нынешние события в Ереване ознаменуют процесс провала и деградации политического экспансионизма путинского режима, олицетворением которого является пресловутый ЕАЭС.
Кямран Агаев
