Две тысячи шестнадцатый, в который все мы уже давно благополучно вступили, в очередной раз — судя по контенту многочисленных медийных ресурсов и пабликов — наполнил умы украинцев совершенно безосновательной и мнимой надеждой, пишет Cергей Андреев, блогер, житель Макеевки, для Радио Свобода.
Надежда эта связана с тем, что Путин в очередной раз осознает свое поражение, в Донецке снова исчезнет бензин, попутно прихватив с собой остатки здравого смысла, мы устроим очередное глумление над «ватным» Донбассом под лозунгом «перемоги», — в конечном итоге так и не вернув себе ни метра украинской земли. Собственно, стратегия поведения в конфликтных зонах на 2016-й выдержана в том самом духе, что и в 2015-м, а именно: стратегии нет никакой. Всем нам известный минский процесс достиг своего пика, окончательно заморозив донбасский вопрос.
Но неужели все будет так плохо? — А почему, собственно, плохо? Обратите внимание, что такое положение устраивает уже абсолютное большинство: отделившийся и «кормящий» Донбасс не привел к разрушению Украины — как оказалось, старушка как-то справляется и без нас; бизнес крупнейших восточных олигархов как был, так и есть, даже при «ДНР»;
для политических элит оккупация — великолепный козырь, которым всегда можно сшибать слезу с тех, кто еще верит хотя бы во что-то; беженцы за без малого два года уже начали новую жизнь, обжившись в других городах, а у многих просто физически в «ДНР» ничего не осталось; подавляющее большинство украинцев совершенно справедливо скорее переживают о своих близких в окопах, чем об украинском флаге над этой «ватной» Макеевкой.
Да, есть там еще какие-то «Андреевы», «Ивановы» и прочие динозавры дотрехцветной эпохи, превратившиеся скорее в музейный экспонат, на который смотришь и не понимаешь, что же автор хотел сказать. Но мы о них помним, так же, как помним о Крыме, можно даже в знак памяти очередную блокаду устроить — мол, все ради вас, патриотов, когда-нибудь, да вернем свое. Но на деле — только запоздалая и редко когда эффективная реакция на действительно продуманные шаги Кремля.
В каком-то смысле мы стали заложниками даже той худенькой — на фоне российской — пропаганды, на которую все же сподобилась национальная мысль: круглосуточное вещание о «перемогах» и том, что «все буде добре» затмевает критичность в отношении реального положения дел.
А положение дел таково: перспектива вернуть Крым откладывается до смерти самого Путина, делая все эти блокады стрельбой из рогатки по поезду; возвращение Донбасса одним военным броском невозможно без полнейшего превращения всех оккупированных городов в пустыни и Нагасаки; минские соглашения не имеют ни малейших перспектив воздвигнуть «синьо-жовтий» над Донецкой ОГА; «республиканские» госструктуры и пропаганда все глубже пускают здесь корни, сформировав среди местных условный рефлекс благодарности даже в период полнейшего дефицита, блокад и космических цен на еду (чего стоят только билборды по всему Донецку с рекламой «спасибо, Россия!»).
При этом «облажавшаяся» по полному с распятым мальчиком российская пропаганда нисколько себя от этого не утратила, и небольшие кресты с младенцами и в будущем будут радовать глаз непритязательных сторонников русских идей. А сторонников этих подрастает целое поколение, ибо, пока доблестный Киев обещает в 84-й раз за последние два года запустить телевизионное вещание на оккупированных территориях, —
на этих самых территориях уже подрастают «захаровцы», комсомольцы и юные члены бригады «Призрак», складно слагающие стишки «дяде Леше», он же Алексей Мозговой. И придется ли удивляться, когда лет через пять это «бедное дитя, которому просто забили голову», встанет под ружье вместе с тысячами новых «ополченцев», готовыми мстить за отца, брата или просто — «святую Русь»?
Но, видимо, надвигающиеся ветерки апокалипсиса пока ещё недостаточны для решения конфликта в Донбассе. Собственно, недостаточно и наличия здесь таких, как я, которым негласно предлагается либо переезжать на контролируемую территорию, — либо пенять на себя. Но «оставшиеся» — не главные жертвы спокойного сна нашего шоколадного короля, которому наконец удалось остановить бесперебойный поток крови и подвесить всю ситуацию в воздухе, попутно уверяя с «плюсов», будто это и есть ответ. Главные пострадавшие — это наши бойцы, сидящие на уровне метра ниже земли при минус 17 и плюс 40 и ждущие непонятно чего. Именно эти ребята имеют право на главный вопрос — сколько еще и что дальше?
Кто-то может возразить, что сидят и с той стороны. Но это не совсем так. Все дело в том, что психотип «республиканских» бойцов совершенно иной, нежели в украинской армии, и большинство трёхцветных окопов наполняют собой маргиналы, для которых, по большому счёту, ничего и не поменялось с приходом войны: эти люди не имели будущего до неё, им нечего терять и сейчас. Образ «солдат удачи», живущих одним днём и съехавшихся в Донбасс отовсюду, вполне приложим и к нынешним реалиям «республиканских» гвардий, бригад и частей. Это не люди, которые оставили престижную работу вместе с «Рено» в дорогом гараже частного дома, и ждут не дождутся, когда же ситуация разрешится и они снова поедут домой. Напротив, их жизнь — это и есть война, и сидеть они готовы здесь вечно. Разумеется, и украинская армия — не рыцари в белых доспехах, но общая картина на фоне «республики» куда ближе к понятию нормы.
«АТО должна длиться часы, а не месяцы» — от этой фразы нашего президента когда-то также веяло наивной надеждой и мандаринами, и многие, в том числе и я, основывали на ней свою будущую «свободную» жизнь.
В итоге — два года бесконечных боев, десятки писем из зазеркалья, — и Донбасс, поделенный между ныне почившим Мишкой Косым, Ринатом, «Захаром» и просачивающимися в Донецк свежими конфетами «Рошен», пока их потребители, похрумкивая, по-прежнему верят, что от них хоть что-то зависит.
И что остается тем, кто держится за свою землю сильнее, чем само государство, и не желает покидать свой дом лишь для того, чтобы в Киеве могли сказать «нормальных там не осталось»? Что ж, «пишите письма» — так и слышится основной рецепт будущего от наших властей…
