Президент Украины Петр Порошенко назвал решение лидеров самопровозглашенных «ДНР» и «ЛНР» об отмене выборов «прямым следствием скоординированных действий Украины и партнеров Киева на переговорах в Нью-Йорке и Париже». По мнению президента Украины, отныне открываются возможности для «возвращения Украины в Донбасс» путем выборов по украинскому законодательству. Представители сепаратистов Владислав Дейнего и Денис Пушилин заявили во вторник об отмене «выборов» в местные органы власти, назначенных ранее на контролируемых сепаратистами территориях Донецкой и Луганской областей Украины на 18 октября и 1 ноября – на первые месяцы будущего года. Утверждается, что выборы «перенесены» в связи с итогами саммита «нормандской четверки» в Париже, пишет Андрей Шарый для Радио Свобода.
– Ничего магического в случившемся нет, – так прокомментировал развитие событий в интервью Радио Свобода политолог Станислав Белковский. – Лидеры сепаратистов полностью подконтрольны Кремлю и Владимиру Путину. Идеологически мотивированные полевые командиры, которые создавали облик и образ «ДНР-ЛНР» в начале существования этих псевдогосударственных образований, или вынуждены были уехать оттуда, как Игорь Гиркин-Стрелков, или погибли, как Алексей Мозговой. А нынешние формальные лидеры «народных республик» Захарченко и Плотницкий в политической и военной сфере беспрекословно выполняют указания Кремля, теперь основанные на новых договоренностях в Париже. Кремль дал им такое указание — во исполнение только что достигнутых договоренностей: выборы проводятся по украинскому законодательству, но как бы по особым правилам. В чем, собственно, и состоит так называемый план Пьера Мореля, который хотя формально отрицается сторонами, но де-факто взят за концептуальную основу договоренностей в Париже.
– Означает ли это, что фактически положено начало возвращению мятежного Донбасса в украинское конституционное поле?
– Для Владимира Путина важно решить двуединую задачу: формально сохранить мятежные регионы в составе Украины, чтобы Украина несла ответственность за финансирование и восстановление их инфраструктуры, а с другой стороны, де-факто их контролировать. В понимании Путина, он приближается к решению этой задачи.
– А в вашем понимании – это очередная победа Путина или нет?
– Путин не стратег, а тактик. Он может одержать сколько угодно тактических побед, но у него нет стратегии, а при отсутствии стратегии нельзя выработать критерии оценки того, побеждаешь ты или нет. Ясно, что между Донецком и Луганском с одной стороны и Киевом – с другой лежит большая кровь, поэтому простое техническое возвращение этих регионов под контроль Киева невозможно. Однако условно это можно сделать – с определенными оговорками. Москва настаивает на том, чтобы были внесены поправки в конституцию Украины, чтобы был принят закон об особенностях выборов на этих территориях. Сами выборы, как мы знаем, согласно парижским договоренностям должны состояться через 80-90 дней, по разным версиям, после принятия соответствующего закона, они назначены на конец февраля в «Луганской народной республике» и на начало марта в «ДНР», насколько можно судить. В общем, вопрос еще далек от окончательного решения. Можно говорить о том, что сделан очередной тактический шаг, но все люди, которые поверили в мифологему «Русского мира», которые не прислушались к экспертам, говорившим о том, что «Русский мир» для Путина – не более чем пиар и прикрытие, сегодня сильно разочарованы.
– Как вы думаете, Сирия, новый военный проект Владимира Путина, – тоже прикрытие или же самодостаточная операция?
– Ни одна из этих операций не является самодостаточной, поскольку все это тактические шаги навстречу решению главной задачи Путина: выйти на переговоры с США и Евросоюзом (прежде всего с Германией, как лидером Евросоюза) о переделе мира, о возврате в ялтинско-потсдамский мир. Эта цель представляется мне недостижимой. Но президентом России являюсь не я, а Владимир Владимирович Путин, а он думает иначе.
– Исходя из этой логики: чем больше игровых досок будет, тем легче торговаться?
– Да, Путин – хороший тактик-манипулятор. Но он отказывается признавать, что его стратегическая цель – выйти на переговоры о возврате в тот мир, которого 25 лет уже не существует, – мало реалистична. Путин считает, что он всех дожмет и пережмет.
– Для Киева согласие Донбасса на перенос выборов – политическая победа?
– Скорее относительный успех, я бы не назвал это громкой победой. Но Киев продемонстрировал, что он в состоянии через Францию, Германию и, в конечном счете, Россию манипулировать властями самопровозглашенных ДНР и ЛНР, что их позиция не является настолько непримиримой, насколько они привыкли об этом объявлять в СМИ.
– В Донбассе нужно, по условиям минских и новых парижских договоренностей, создавать особые условия для выборов, организовывать сложный механизм контроля. По силам Киеву на практике заняться решением этих проблем и более-менее удовлетворительно их решить?
– Здесь промежуточной структурой выступает ОБСЕ, которая, с одной стороны – европейская структура, но, с другой стороны, достаточно лояльна России и Кремлю. Поэтому она может найти компромиссный формат контроля над выборами. Более существенный вопрос – это контроль над границей, который, конечно, Россия не собирается отдавать в обозримом будущем, кто бы что ни декларировал, – считает политолог Станислав Белковский.
– Очевидно, перенос сроков выборов связан с договоренностями между Кремлем, с одной стороны, и западными странами и Киевом – с другой, считает политический эксперт ВШЭНиколай Петров. – По сути дела, в последние недели мы наблюдали соревнование между Москвой и Киевом относительно того, кто выполняет, а кто не выполняет Минские соглашения. Понятно, что Кремлю сейчас невыгодна эскалация на востоке Украины; скорее, речь может идти о попытке законсервировать конфликт, продемонстрировать, что другая сторона выполняет соглашения хуже, чем ты, и на этом основании рассчитывать на серьезное ослабление, если не на отмену санкций.
– Вы думаете, это самый принципиальный вопрос для кремлевского руководства?
– Здесь мне кажется принципиальным вот что: никаких позитивных результатов, продолжая в прежней манере и тем более наращивая противостояние на востоке Украины, Россия добиться для себя не может. Вопрос в том, каким образом Кремлю выйти из этой ситуации с минимальными потерями, а по возможности и с некоторыми приобретениями. Санкции, которые не моментально и не прямо, может быть, но негативно влияют на российскую экономику, в сочетании с низкими ценами на нефть – это блокирование каких бы то ни было возможностей на выход из кризиса и на модернизацию российской экономики. Страна находится под санкциями – и не только страна, но и многие представители политической элиты. Такая ситуация не может длиться долго хотя бы потому, что политические и силовые элиты совсем не горят желанием жить в военном лагере. На короткое время они легко готовы на это пойти, но не навсегда.
– Какую роль в комбинации, которую пытается разыграть Кремль, играет Сирия?
– Сирия – это очень хороший (по крайней мере, так поначалу считали и так пока выглядит) вариант переключения внимания с ситуации на востоке Украины, где никаких даже риторических побед добиться уже нельзя. И хороший вариант поддержания путинской военно-вождистской легитимности. Никаких побед на востоке Украины достичь невозможно, и в этом смысле короткое и победоносное (по крайней мере, в подаче российских СМИ) участие в сирийском конфликте – удобный вариант переключения внимания.
– А может быть так, что вожделенный приз для Путина – это Крым? Предположим, по Сирии Россия и Запад в конце концов договорятся, там начнется нечто вроде совместной операции с открытым исходом относительно того, уйдет Башар Асад в отставку по окончании войны или нет. Восточную Украину Путин потихонечку сдает, но получает в чистом остатке Крым…
– Я думаю, что ни Киев, ни Москва, по большому счету, сейчас не в состоянии найти кардинальное решение проблемы восточной Украины. Так долго продолжавшийся и столь жестокий конфликт, безусловно, имеет большую инерцию – в том числе и потому, что там есть внутренние силы, никак не заинтересованные в кардинальном изменении ситуации. Речь может скорее идти о консервации и постепенном выходе из ситуации открытого вооруженного противостояния на востоке Украины.
Что касается Сирии, то участие России в военных действиях никак не может планироваться ни как долгое, ни как болезненное – то есть сопряженное с большим количеством жертв, которые, конечно, российское общество не готово принимать. Это, собственно, было одной из красных линий на востоке Украины: российское общество, может быть, аплодировало происходившему в Крыму, но никак не готово идти на жертвы – в плане негативного влияния санкций и тем более идти на жертвы, связанные с человеческими потерями. Сирийская операция должна продемонстрировать, что Россия является серьезным игроком на международной арене и может быть вполне конструктивным игроком, о чем в последнее время на Западе забыли.
В то же время всем понятно, и на Западе в том числе, что быстрого варианта возвращения Крыма нет и быть не может. Можно говорить о том, чтобы каким-то образом договариваться о чем-то, но никак не о том, что сейчас Россия под давлением откажется от Крыма. Это – нереалистичный вариант.
– Вы упомянули о наличии внутренних сил на Восточной Украине, которые не заинтересованы в урегулировании конфликта. Вы думаете, в Донецке и Луганске есть хоть сколько-нибудь независимые от Кремля силы?
– Я думаю, что да. Число жертв конфликта достигло почти 10 тысяч. Понятно, что люди, пусть и зависимые от поставок техники или еще чего-то из России, имеют собственные интересы, и перечень этих людей далеко не исчерпываются списком формальных руководителей и полукриминальных авторитетов. Есть очень серьезные бизнес-интересы – и со стороны «ДНР-ЛНР», и со стороны Украины, и со стороны России. Люди привыкли жить в том состоянии, в каком этот регион находится уже практически полтора года, и не готовы на то, чтобы резко по чьей-то команде, будь то Киев или Москва, положение поменялось.
– Можно ли констатировать, что «ДНР-ЛНР» с сегодняшнего дня стали ближе к возвращению в конституционное поле Украины?
– Здесь очень много подводных камней, связанных далеко не только с одним Кремлем или только с «ДНР» и «ЛНР». Ситуация связана еще и с тем, как украинское руководство и украинское общество в целом воспринимают этот конфликт. Мне кажется, есть некое упрощенное представление, связанное с тем, что достаточно России перестать помогать сепаратистам, и конфликт сам собой рассосется. Я думаю, что это далеко не так. И от способности и готовности украинской стороны идти на какие-то компромиссы – а они, безусловно, потребуются, – зависит возможность разрешения конфликта. Если конфликт полтора года развивался в своей активной фазе, то представления о том, что он очень быстро, хотя бы на протяжении такого же времени, может быть ликвидирован, совершенно нереальны. Это такой узел проблем, который распутывать нужно будет очень и очень долго, – считает московский политический аналитик Николай Петров.
Copyright © 2015 RFE / RL, Inc. Перепечатывается с разрешения Радио Свободная Европа / Радио Свобода
