Метка: Донбасс

«Суверенная страна, у которой более чем достаточно своих собственных распрей и разногласий, стала местом действия для заграничного конфликта между чеченцами, больше десятка лет тлевшего в других местах», — пишет корреспондент Time Саймон Шустер в репортаже об одной из граней восточноукраинского кризиса.

«Вражда, расколовшая Чечню, (…) началась примерно в 2000 году, когда они [горцы] вели свою последнюю по времени войну за независимость от России, — рассказывает автор. — Российские ВВС под командованием президента Владимира Путина тогда систематически бомбили этот мятежный край, добиваясь покорности. Если не вдаваться в подробности, то лидеры чеченских повстанцев, не имея средств ПВО, чтобы дать отпор, разделились на тех, кто нехотя признал российское господство, и тех, кто продолжал вести партизанскую войну».

Одним из представителей второго лагеря был генерал Иса Мунаев, продолжает Шустер. Как говорил сам Мунаев, он еще пять лет после официального окончания войны занимался в Чечне подрывной деятельностью, а в 2006 году был тяжело ранен и переправлен на лечение в Европу. Вскоре он получил политическое убежище в Дании и организовал там объединение в поддержку независимости Чечни.

В 2009 году «близкий друг» Мунаева Ильяс Мусаев, также живущий в Дании, говорил в интервью Time: «Для нас эта война никогда не кончалась. Мысль о любых контактах с теми, кто предал Чечню, кто убивал своих соплеменников, причиняет чеченцу ужасную боль». Он, однако, признал, что, находясь в изгнании, едва ли можно что-то сделать для того, чтобы ситуация в Чечне изменилась. К 2010 году разбомбленную Чечню отстроили заново, было отменено военное положение, в республику вернулось «ощущение нормальной жизни», пишет Шустер.

И вот, когда началась война на востоке Украины, «у чеченских изгнанников впервые за долгие годы появилась возможность с оружием в руках выступить против России», говорится в статье. «Мунаев не упустил этот шанс. Спустя несколько недель после того, как Россия инициировала этот конфликт, вторгшись в Крым и присоединив его к себе, Мунаев прибыл в Киев, столицу Украины, с чемоданом чеченских флагов и нашивок».

Украинская армия на тот момент «отчаянно нуждалась в опытных бойцах», объясняет Шустер, поэтому Мунаева снабдили легким стрелковым оружием и разрешили ему сформировать батальон имени Дудаева. «Он призвал всех чеченских изгнанников воспринимать призыв к оружию как возрождение той старой войны против России. И десятки из них так и поступили. Как говорят офицеры батальона, около четверти из их бойцов, которых насчитывается около двух сотен, это чеченцы, по большей части приехавшие из Турции и различных частей Европы, где они были в изгнании. Половина — украинцы, а остальные — сборная солянка из бывших военных из стран бывшего СССР, в основном из Азербайджана и Грузии».

В феврале Мунаев был убит под Дебальцевом, а руководство батальоном Дудаева взял на себя его заместитель Адам Осмаев. «Это как кровная месть. Политика ее не остановит», — сказал он в интервью Time. Глава Чечни Рамзан Кадыров воспользовался гибелью Мунаева как поводом предостеречь чеченцев: «Это не ваша война. Срочно вернитесь домой. Это для вас шанс остаться в живых», — написал он в одной из социальных сетей. «Комичность» этого совета, по словам Шустера, была в том, что десятки лояльных Кадырову военных по крайней мере с мая воюют на Украине на стороне пророссийских формирований.

В апреле корреспондент Time поговорил в Чечне с одним из местных работников МВД, у которого, по его словам, в прошлом году была короткая командировка в зону боевых действий на Украине. Перед поездкой он и его компаньоны заблаговременно уволились со службы, чтобы российское и чеченское командование могло говорить, что бойцов регулярных частей на Донбассе нет. «Это формальность, — сказал собеседник Time. — Так заведено на этой войне».

«Столь глубок раскол этого народа, что один чеченский боец может негласно поехать на Украину из России, другой — из своего изгнания в какой-нибудь европейской стране, и ни одного из них как будто не будет беспокоить тот факт, что, если они встретятся на поле боя, их будут связывать узы веры, языка и родства, которыми на протяжении сотен лет определялась их идентичность, — пишет Шустер. — По словам нынешнего командира батальона имени Дудаева, у него уже даже язык не поворачивается назвать противников чеченцами. «Это люди, которые служат историческому врагу своего народа, которые истребляют своих собственных родственников. Это не чеченцы. В лучшем случае чеченоязычные русские».