«Главный колокол Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге в воскресенье прозвонил 224 раза — по каждой жертве крушения российского чартерного рейса в Египте неделю назад», — пишет Нил Макфаркуар в The New York Times.
Хотя президент Владимир Путин и его помощники сначала с возмущением отвергали подозрения, что имел место теракт, Кремль с тех пор, очевидно, стал серьезнее воспринимать идею о предполагаемой бомбе: в пятницу вечером были приостановлены полеты россиян в Египет и организована срочная эвакуация; к воскресенью 11 тыс. россиян вернулись на родину, отмечает журналист.
По прогнозам аналитиков и экспертов, если версия о теракте подтвердится, это только укрепит решимость Путина еще активнее вмешаться в ближневосточные события, говорится в статье.
Во-первых, отмечает Макфаркуар, теракт против гражданского авиалайнера подтвердит то, что российские интересы уже находятся под угрозой, — и может заставить Россию еще активнее атаковать «Исламское государство».
Во-вторых, вторжение Путина в Сирию было воспринято как попытка России продемонстрировать возвращение себе статуса мировой державы, а поворот назад после первой неудачи перечеркнет это впечатление, полагает Макфаркуар.
В-третьих, российский лидер утверждал, что Запад и в особенности США вскоре после «арабской весны» бросили на произвол судьбы своих арабских союзников. Россия же много десятилетий имеет единственного союзника в регионе — ныне осажденную Сирию, а также Путин ищет расположения египетского президента аль-Сиси. «Теракт, совершенный врагами египетского правительства, скорее всего, укрепит, а не ослабит эти усилия», — говорится в статье.
«Если это был теракт, то это повышает ставки и связывает сирийскую операцию с большими потерями, — считает политический аналитик Владимир Фролов. — Это также доказывает точку зрения, что террористы должны быть уничтожены раньше, чем они придут на нашу землю». По его словам, проблема в том, что «при помощи нынешней российской стратегии нельзя победить «Исламское государство».
Макфаркуар напоминает, что стратегия заключается в поддержке с воздуха крайне слабой армии Асада, которая должна сама перейти в наступление на противников, включая ИГИЛ.
Алексей Макаркин, аналитик Центра политических технологий, усматривает две основные возможности для России. Во-первых, «Россия может активизировать сирийскую операцию, послать туда больше военных и добровольцев для поддержки Асада», и это, видимо, ухудшит и без того напряженные отношения с Западом. Второй сценарий: «борьба с «Исламским государством» станет приоритетной по отношению к поддержке Асада». «В этой ситуации Россия заставит Асада сделать шаги в сторону создания переходного правительства», — считает Макаркин.
Политолог Станислав Белковский утверждает, что Путин вторгся в Сирию для удовлетворения собственных международных политических амбиций и, следовательно, будет отрицать все, что позволяет предположить, что простые россияне могут заплатить за эту авантюру.
Власти «не хотят связывать авиакатастрофу с Сирией, потому что тогда возникает вопрос: зачем мы вообще полезли туда воевать? Значит ли это соответствовать основным национальным интересам России?» — сказал Белковский в эфире «Дождя».
На прошлой неделе кто-то пустил плавать два простых деревянных гроба в канале в Санкт-Петербурге — на них было написано «За что?» и «Для кого?», повествует журналист.
Но у Кремля есть один важный рычаг в формировании общественного мнения: раздутые пропагандой антизападные настроения. «Сторонники Кремля быстро представили крушение самолета как очередной пример преступных действий Запада», — пишет Макфаркуар, напоминая о версии информагентства «Спутник» о причастности к катастрофе британских спецслужб.
МИД РФ предположил, что Запад утаивает информацию о крушении A321, и это отражает недоверие между двумя сторонами, говорится в статье: США выражали подобные подозрения после взрыва на Бостонском марафоне, который учинили братья — уроженцы российского Кавказа.
Однако некоторые аналитики говорят, что медленная реакция Кремля отражает собственную осторожность Путина и желание не навредить Египту: россияне составляют около трети из 9 млн туристов, которые посещают эту страну ежегодно, а, кроме того, для России важно иметь сильного суннитского союзника, в то время как она состоит в альянсе с двумя шиитскими правительствами — Ираном и Сирией — в борьбе с джихадистами-суннитами.
«Как бы то ни было, многие ожидают мощного ответного удара в Сирии, если крушение самолета окажется связанным с «Исламским государством», — говорится в статье.
«Теракт против российских граждан — это объявление войны всем россиянам, — заявила политолог Татьяна Становая. — Сирийская кампания, таким образом, становится не только делом амбиций Путина, но и делом национального реванша».
