На днях в истории развития энергетического рынка Европы произошло знаменательное событие, по понятным причинам не замеченное в Москве. Событие, которое ознаменовало новый этап в политике Евросоюза по диверсификации источников снабжения природным газом.
В польский город Свиноустье на побережье Балтики, где недавно вступил в эксплуатацию крупнейший в Европе терминал по приему сжиженного природного газа (СПГ), прибыло судно из Катара, доставившее первую партию этого сырья. В соответствии с контрактом между польской нефтегазовой компанией PGNiG и катарской Qatargas, в Польшу прибыло 210 тыс. кубометров СПГ, получателем которого официально стала образованная для этих целей компания Polish LNG.
Вторая партия СПГ, по существующему графику, должна быть доставлена в феврале 2016 года. Всего по контракту, который подписан на 20 лет, терминал в Свиноустье будет получать ежегодно до 1 млн тонн сжиженного газа из Катара не только для потребностей Польши, но и стран Восточной Европы. Нетрудно догадаться, что реализация этого контракта составит серьезную конкуренцию, включая ценовую составляющую, поставкам трубопроводного газа из России, который в настоящее время составляет 80 процентов газопотребления, в частности, одной Польши.
После агрессии путинского режима против Украины Брюссель взял курс на сокращение зависимости от российского газа и разработал соответствующую энергетическую стратегию по серьезному подрыву монополии «Газпрома» на европейских рынках.
Стратегия предусматривает не только поиск перспективных поставщиков природного газа за пределами России, но и увеличение доли сжиженного газа в общем энергопотреблении и соответствующее сокращение удельного веса трубопроводного газа, завязанного на Россию. Брюссель планирует довести долю СПГ на газовом рынке ЕС до 30-35 процентов. Чем это обернется для газовых клептократов Кремля, попытавшихся нарушить европейскую безопасность расчленением Украины и навязыванием Европе провалившегося «Турецкого потока» и «Северного потока-2», также нетрудно догадаться.
Следует отметить, что взаимный интерес ЕС и Катара по поставкам газа существует давно и он не ограничивается только СПГ. Несколько лет назад Доха разработала проект доставки газа в Европу по трубопроводу, транзитом через Сирию и Турцию. Если Эрдоган, будучи премьером, поддержал этот проект, то Асад под давлением Москвы воспротивился прокладке катарской трубы через территорию Сирии. Кремль увидел в этом проекте прямую угрозу своим интересам в Европе и заставил Асада занять жесткую позицию, что и явилось одной из причин организованной Катаром и поддержанной Саудовской Аравией и Турцией кампании по свержению Асада, вылившейся в бессмысленную войну в Сирии.
Не вызывает сомнения то обстоятельство, что Асад оказался разменной пешкой и орудием в геополитических планах Путина как по закреплению своего положения на Ближнем Востоке, так и сохранению монопольного положения на газовых рынках Европы. Есть все основания предположить, что если бы Асад согласился на реализацию катарского газопровода, который, кстати, мог бы принести его стране значительные дивиденды, то ситуация не зашла бы так далеко и Сирия не превратилась бы в арену противостояния, принесшую только жертвы, беженцев и всеобщую головную боль в лице ИГИЛ.
Поэтому путинская пропаганда о том, что Россия борется в Сирии с международным терроризмом, к возникновению которого в немалой степени сама же приложила свою руку, не выдерживает никакой критики. Главным движущим мотивом Кремля как в Сирии, так и в отношении Украины является обеспечение прежде всего своих энергетических интересов, поддержания на плаву своей кормушки — «Газпрома» как основы продления существования клептократического режима и обеспечения минимального уровня жизни в России в качестве «подушки безопасности» от социальных протестов.
Газовая война, расширившаяся до геополитического противостояния, которую Путин под предлогом борьбы с ИГИЛ ведет в Сирии, без сомнения должна насторожить многих нынешних и перспективных участников мирового газового, прежде всего европейского, рынка, к которым можно отнести Азербайджан, Туркменистан, Иран, Израиль, Египет, Кипр. Своими действиями по «поддержке» Асада Путин недвусмысленно продемонстрировал силовые методы по защите своих газовых интересов и предупредил, что не допустит серьёзный передел мирового газового рынка.
В этом отношении в наиболее противоречивой ситуации находится исламский Иран — нынешний «союзник» Путина в Сирии, который участвует в проасадовской «коалиции» не только из-за шиитской солидарности, но и с целью сдерживания политических и энергетических амбиций арабских нефтегазовых монархий. Конфликт России с антиасадовской коалицией во главе с Катаром, вынашивающим к тому же европейские планы, и легкость в разрыве отношений с бывшим стратегическим партнером — Турцией говорят о том, что
не исключен в перспективе выпад ужаленного Путина и против Ирана, также заглядывающего на газовые рынки Европы, которые кремлёвский авантюрист продолжает рассматривать как свою вотчину.
А пока что Евросоюз планомерно осуществляет свои планы по реализации долговременной энергетической стратегии, и это является наилучшим цивилизованным ответом зарвавшемуся воинственному Путину, которому Катар передает привет с польских берегов Балтики.
Кямран Агаев
