В июне 1995 года в шотландском городе Килмарноке был установлен скромный монумент, на котором изображен флаг сепаратистской Абхазии и высечена надпись: «В память о тех из нашего города-побратима Сухум (так в оригинале – авт.), кто погиб в абхазско-грузинском конфликте 1992-1993 годов». Спустя 22 года грузинские дипломаты потребовали демонтировать монумент, ссылаясь на неточность в надписи. Об этом пишет автор на сайте «Крым. Реалии«.
Небольшой город Килмарнок в Шотландии стал побратимом Сухуми еще в советское время, в 1989 году, когда абхазский сепаратизм только вступал в решающую фазу, и в Москве ждали, как поведут себя грузины по отношению к «общей советской родине»: будут ли бежать от Советского Союза или побоятся потерять часть территории. Абхазия, «Южная Осетия», Аджария и Джавахети были теми грузинскими регионами, которые Москва готова была настроить против Тбилиси. Сепаратизм удалось поднять только в Абхазии и в Цхинвальском регионе, который в России называют «Южная Осетия», и с 1992 года на приграничных с Россией окраинах Грузии началась «гражданская война».
Все постсоветские войны, к которым приложил руку Кремль, в России называются «гражданскими». На самом деле, не могли же в Москве называть их «оккупационными» или «захватническими» – для московского имиджа это было бы отчаянным признанием своей имперской политики. Трудно себе представить, чтобы народ, численность которого в конце 1980-х годов составляла 13-15 процентов населения автономной республики, мог реально противостоять даже хилой тогда грузинской армии, если бы не «добровольцы», которых Москва начала свозить в Абхазию.
Уже никто и не скрывает, что основой так называемой абхазской армии были «добровольцы» из северокавказского региона и, прежде всего, чеченские боевики: Муса Шанибов, Юсуп Сосламбеков, Хамзат Ханкаров, Шамиль Басаев, Руслан Гелаев. Собирала и направляла их в Абхазию российская военная разведка – ГРУ, знавшая потенциал и возможности тех, кто уже объявил в Чечне независимость, но пока мог пригодиться в борьбе против независимости Грузии. Так называемым «абхазским батальоном» командовал не кто иной, как Шамиль Басаев – герой войны против российской оккупации Чечни.
Кроме чеченцев, в «гражданской войне» участвовали кубанские и донские казаки, черкесы, кабардинцы, «добровольцы» из Приднестровья и многих регионов России. Учитывая даже эти скромные факты, трудно согласиться с тем, что это была «гражданская война», а после вступления в 1993 году в военные действия российской армии говорить о гражданском противостоянии было бы верхом наглости.
27 июля 1993 года в Сочи было подписано соглашение о временном прекращении огня, в котором Россия выступала в роли гаранта, после чего практически все тяжелое вооружение грузинских вооруженных сил было вывезено из Сухуми на кораблях Черноморского флота, значительная часть грузинских войск также покинула город. С 16 сентября абхазская сторона начала наступление на Сухуми, и спустя две недели он был захвачен. Кремль поставил на колени Эдуарда Шеварднадзе, вынудив Грузию вступить в СНГ и согласиться на сохранение российских военных баз на своей территории.
До сих пор сведения об участии российской армии засекречены, и лишь отрывочная информация подтверждает, что в 1993 году война уже отчетливо была российско-грузинской, а не «гражданской». В октябре 2009 года Евгений Примаков в интервью газете «Известия» признал, что был обстрел грузинских позиций самолетами без опознавательных знаков в период военных действий между Сухуми и Тбилиси в 1993 году, и почему-то назвал их обстрелами «не по приказу Москвы, а делом рук кучки коррумпированных военных». И это говорил не просто чиновник, а в те годы директор Службы внешней разведки России. Есть несколько свидетельств об участии в «гражданской войне» российской артиллерии и авиации.
Потом, уже после того как из Абхазии были изгнаны 300 тысяч этнических грузин и представителей других народов, Москва долго водила за нос Шеварднадзе. В 1995 году были подписаны несколько межгосударственных договоров, но Кремль так ничего и не сделал для возвращения Абхазии, разместив там «миротворческие силы», которые на самом деле являлись оккупационными подразделениями российской армии. В самой Абхазии уже вовсю работала пропаганда, объявившая «гражданскую войну» под новым названием – «Отечественная война народа Абхазии». После признания Россией «независимости» отношения Тбилиси и Сухуми и вовсе стали предсказуемы – бюджет Абхазии состоит в основном из российской помощи, теперь российские войска там находятся уже «легально» и куда в большем количестве, чем раньше.
Все последние годы шли женевские переговоры, в которых главными сторонами являются Грузия и Россия, и даже этот факт до сих пор не убеждает сепаратистов Абхазии в том, что причина той войны была не в придуманных причинах, а в желании Кремля прихватить еще один кусок чужой территории с одной лишь целью – шантажировать Тбилиси. Различные международные организации периодически проводят в красивых местах – на Кипре или в Женеве – встречи представителей гражданского общества, полагая, что от них что-то зависит, не признавая, что Россия хотела этого конфликта, создала его, финансировала и поддерживала.
Несколько недель назад посол Грузии в Великобритании Тамар Беручашвили направила официальному Лондону свои возражения. С ней согласились и приняли решение убрать мемориал в шотландском городе Килмарноке. Кажется, британские власти поняли, что в 1995 году бывший мэр Сухуми Гарри Айба банально обманул своих коллег из Кильмарнока, придав монументу не исторический контекст, а политический. Решение британских властей вызвало раздражение в Сухуми – по всей оккупированной территории шла волна протестов: от заявлений и обращений до согнанного отделом образования Гальского района митинга в 200 человек. «Если памятник не будет сохранен, обращаемся к властям Абхазии, мэру Сухуми – установить его точную копию по улице Шотландская», – говорится в резолюции митинга. С этим, кажется, не будут спорить даже в Тбилиси.
«Наш митинг – протест против уничтожения памятника тем, кто погиб, защищая независимость Республики Абхазия в 1992-1993 годах», – сказал, открывая митинг, директор дома культуры Вадим Ехвая. Уже к тому времени стало известно, что британцы пришли к компромиссу – памятник демонтируют, а затем вернут на место, но с поправленным текстом, в котором должны быть упомянуты жертвы с двух сторон, их примерно равное количество – чуть более 4 тысяч человек с каждой стороны. Это по официальным данным. К жертвам, без сомнения, нужно причислить и 300 тысяч этнических грузин, изгнанных из собственных домов за пределы Абхазии.
Абхазия бурлит до сих пор, понимая, что ничего изменить не может, несмотря на грозные заявления своего «министерства иностранных дел» и воспоминания «министра» 2011-2016 годов Вячеслава Чирикбы, который показал фотографии первой поездки в Шотландию в мае 1994 года, ненароком назвав имя лоббиста – профессора Джорджа Хьюитта, благодаря которому власти Килмарнока не стали вдаваться в перипетии конфликта. Джордж Хьюитт – британский кавказовед и профессор Школы восточных и африканских исследований Лондонского университета, который предпочел в конфликте занять политическую сторону.
Реакция грузинской стороны была более сдержанной. «Мы просто указали местным властям, что мемориал содержит политизированную символику и не соответствует политике Великобритании по вопросу территориальной целостности Грузии. Местные власти согласились с этим аргументом и пообещали привести памятник в соответствие. С этой целью его временно демонтировали и после исправления вернут на место», – сказал заместитель министра иностранных дел Грузии Давид Дондуа.
Самое необычное в этой истории – поведение сепаратистской Абхазии, население которой убеждено, что имеет такое же юридическое право говорить о конфликте, находясь на полном содержании России. На самом деле, активность населения закончилась митингом в Гали и подписанием петиции на сайте change.org, где в конце ноября оказалось всего около 2 тысяч подписантов. Скорее всего, на этом история и закончится – мемориал поправят, вернут на свое место, и теперь он может стать действительно местом памяти всех жертв российско-грузинской войны 1992-1993 годов. Однако этот, казалось бы, незначительный факт – один из немногих, осмысление которых придет, когда, наконец, москвичи поймут, что памятники киевскому князю Владимиру не имеют отношения к Российскому государству, хотя бы потому, что сам князь старше России на несколько веков. Как и Херсонес, который всегда был местом, основанным древними греками, а не современными российскими историками.
