В интервью Newsader политический обозреватель Олег Пономарь рассказал об итогах прошедшего в Вашингтоне первого Американо-украинского форума, последствиях соглашения по иранской ядерной программе и положении России в контексте последних геополитических изменений. По мнению эксперта, достигнутый в Вашингтоне консенсус — это в том числе и дипломатическое поражение Кремля, а также путь к вероятному смещению Москвы с позиций одного из ведущих поставщиков нефти в мире.
А. К.: Олег, каковы, на Ваш взгляд, главные итоги проходящего в Вашингтоне первого Американо-украинского бизнес-форума?
О. П.: Одна из главных новостей с совместного украинско-американского форума — готовность газового трейдера TrailStone уже в октябре прийти на рынок Украины. Значение данного события весьма велико для дальнейшего экономического подъема страны. Компания занимается покупкой и продажей голубого топлива, хотя сама не производит его. Она способна привлечь газовых поставщиков из различных стран в обход России для того, чтобы Украина слезла с газовой иглы Москвы.
Другие важные новости приходят из сферы агропромышленного комплекса. Американские компании готовы поставить сельскохозяйственную технику стоимостью $1 млрд., а также предоставить $1,5 млрд. кредитов на развитие портов, зеленой энергии и других проектов.
Не забыта и энергетика: «Нафтогаз» планирует получать сжиженный газ из LNG-терминала, который будет сооружен в Грузии. На самом деле изначально намеревались строить его в Крыму, однако в настоящее время, как известно, территория находится под оккупацией. Газ из терминала, судя по всему, будет поставляться прежде всего в Одессу.
В то же время закрывается прибежище для налоговых уклонистов: согласно заявлению Яресько, украинские компании отныне не смогу пользовать оффшорными счетами на Кипре.
Российские компании — в отличие от западных — к приватизационному конкурсу допущены не будут: такова санкционная политика Киева.
В ходе форума были заключены несколько контрактов по IT-направлению, которое в Украине традиционно сильно. Не секрет, что у нас есть очень много отличных программистов мирового уровня, работающих на западные компании без выезда из страны — наш золотой кадровый фонд, особенно с учетом того, что у нас прекрасное образование в данной области.
Таким образом, в ближайшее время ключевые сделки будут заключены в IT, АПК и энергетике. Нужно иметь в виду, что данный форум — это своего рода украинский «Давос-клуб», предполагающий обмен мнениями, проведение встреч, достижение предварительных соглашений и так далее.
Главные же события происходят в кулуарах — подальше от посторонних глаз. Это означает, что информация о конкретных сделках, просочившаяся в прессу — лишь вершина айсберга. Среди не оглашенной информации — переговоры Яресько с МВФ, Яценюка с Байденом и Обамой. Американцы в очередной раз придали ускорение в борьбе с коррупцией — главной бедой Украины.
Наконец, еще одной важной темой форума стал вопрос о масштабной приватизации украинских госпредприятий, в том числе крупных стратегических объектов. Российские компании — в отличие от западных — к приватизационному конкурсу допущены не будут: такова санкционная политика Киева, который почему-то до сих пор толком не ввел санкций против Москвы, тогда как евроатлантические союз готовит уже четвертый пакет ограничительных мер. Цель указанного меры ясна: нельзя допустить, чтобы компании страны-агрессора владели нашими стратегическими предприятиями. Это вопрос национальной безопасности, поэтому на украинском рынке будут доминировать американские, европейские и японские компании. Таков один из главных итогов форума.
А. К.: Какова гарантия того, что российские компании не поучаствуют в приватизационной процессе через подставных лиц?
О. П.: Гарантия основана на сотрудничестве киевских правоохранительных структур с западными коллегами, в том числе из числа кураторов финансовых систем Запада. В XXI веке установить истинного владельца компании — несложная задача. Юридическая основа — это закон Украины о санкциях против РФ, согласно которому российским компаниям запрещается владеть украинскими компаниями и соответствующими контрольными пакетами акций в них. Правовые и фактические меры будут препятствовать тому, чтобы в Украину пришли организации из РФ под вывеской выходцев из Кипра или Лихтенштейна.
Ближайшие месяцы вплоть до зимы — лучший период для денежных вложений в Украину, поскольку сейчас страна проходит то самое финансово-экономическое дно, которое предоставляет наиболее выгодные возможности для скупки активов и запуска производств.
А. К.: Какие именно объекты будут подвергнуты приватизации?
О. П.: Таких будет около сотни: Одесский припортовый завод, Укрзализныця, аммиачные предприятия, сельскохозяйственные структуры и другие объекты, в числе которых — Президент-Отель, Атомпрофздравница и авиакомпания «Горлица». Процесс будет проходить на основе абсолютной прозрачности в соответствии с западными стандартами. У нас уже есть подобный прецедент — первый и, сожалению, последний — в период президентства Ющенко, при котором была передана в частное владение «Криворожсталь», выкупленная за 4,8 млрд долларов индийским металлургическим комбинатом Mittal Steel Germany GmbH.
А. К.: На этом фоне было бы весьма интересно услышать подробности Вашей беседы с инвестором из Норвегии, которым вы недавно упоминали.
О. П.: Он интересовался моим мнением как финансиста по вопросу политических и экономических перспектив Украины. Ему было интересно именно мое суждение потому, что я фактически живу сразу в двух государствах и могу судить более объективно, нежели украинец, не выезжающий из страны. Бизнесмену требовался свежий и незамутненный истерикой взгляд человека, который хорошо представляет ситуацию в Украине и в то же время разбирается в геополитике.
Норвежцу нужно было сверить свое собственное видение с моим — и, надо сказать, наши позиции полностью совпали. Он, как и я, уверен в том, что ближайшие месяцы вплоть до зимы — лучший период для денежных вложений в Украину, поскольку сейчас страна проходит то самое финансово-экономическое дно, которое предоставляет наиболее выгодные возможности для скупки активов и запуска производств. Уже с 2016 года экономический подъем сделает капитальные инвестиции более дорогими: приход новых инвесторов поднимет цены на объекты. Пример такого смелого подхода уже демонстрирует мультимиллиардер и основатель корпорации Virgin Group Ричард Брэнсон, рассматривающий возможность развить в Украине альтернативные источники энергии, которые могли бы избавить страну от углеводородной зависимости. Что же касается долгосрочного периода в 5-7 лет, когда Украина станет частью ЕС и НАТО, то тогда ценовая инветиционная планка автоматически взлетит до небес.
Возвращаясь к моему знакомому инвестору, приведу его слова. Он заявил: «Все войны заканчиваются». Я с этим согласен, если только не принимать особый тип ближневосточных войн, завязанных на религиозной вражды. В нашем случае она исключена. В то же время Россия находится сейчас под колоссальным давлением и попросту лишается ресурсов для продолжения войны, которая именно поэтому не имеет перспектив разгораться с новой силой. Напротив, она затухает, что открывает путь для дешевых инвестиций. Как говорит Слава Рабинович, те, кто рискнут вложиться в Украину сейчас, могут рассчитывать на прибыль в размере до тысячи процентов от первоначального вклада.
Менталитет украинцев сильно отличается от российского: мы значительно более проевропейская, искренняя, эмоциональная, трудолюбивая и свободолюбивая нация, верящая в идеалы.
А. К.: Как я понял, у Вашего знакомого инвестора есть успешный опыт вложений?
О. П.: Да, причем на территории как раз-таки постсоветских стран — Грузии, Литвы, Латвии и Эстонии. Конечно, в Балтии не было войн, зато в начале их становления как государств там процветал хаос. Бизнесмены, не побоявшиеся влить капиталы на этапе становления независимой государственности этих стран, были обречены на успех. Среди них — наш норвежец. Что касается грузин, то их ситуация аналогична нашей: война с Россией в 2008 году, которая привела к оккупации Абзахии и Южной Осетии. Несмотря на это, Грузия по-прежнему остается стабильным государством с прозападным политическим курсом и относительно хорошими условиями для привлечения инвестиций. Они справились. Справимся и мы.
А. К.: На чем конкретно основан оптимизм норвежского инвестора?
О. П.: То, что он оптимист, я согласен, ведь даже меня он называет пессимистом и выражает уверенность, что Украина вступит в Евросоюз уже через 5 лет, хотя придерживаюсь мнения, что этот срок составляет около 8 лет. Он видит вектор движения Украины, понимая, что нашей стране на геополитической карте мира определено такое же место, как и, например, для стран Балтии. Он осознает, что это дело времени, и что принципиальное долгосрочное решение на Западе уже принято.
А. К.: Из его слов следует, что в противостоянии между Москвой и Киевом он явно на стороне украинцев.
О. П.: Конечно! Мы ведь с ним говорили не только об экономике. Я сказал ему, что менталитет украинцев сильно отличается от российского: мы значительно более проевропейская, искренняя, эмоциональная, трудолюбивая и свободолюбивая нация, верящая в идеалы. Наш Майдан, где украинцы готовы были гибнуть за идею европейской страны — красноречивое тому подтверждение. Россияне, к сожалению, предпочитают по-рабски уповать на царя, которому целиком доверяют свои судьбы. Норвежец полностью согласился со мной, отметив, что разница между украинцем и русским действительно очевидна.
Нужно иметь в виду, что такой настрой норвежского инвестора заразителен. Именно с этой целью проводятся такие международные форумы, как нынешний: бизнесмены и политики пытаются понять, готовы ли мы меняться, бороться и искоренять коррупцию — не на словах, а на деле. Эти темы будут обсуждаться и на других предстоящих форумах: во Франции, затем в Германии и, наконец, в Киеве, где в октябре пройдет большая общемировая донорская конференция.
Россия теперь лишается очередной порции сверхдоходов, поскольку ее бюджет строится главным образом на продаже нефти.
А. К.: Как следует из Ваших слов, украинцам уже удалось вызвать интерес у западных инвесторов. Как могут помочь Вашей стране снижающиеся цены на нефть?
О. П.: Снижение нефтяных цен положительно влияет на экономику любой страны, доходы которой не зависят от экспорта энергоносителей. У нас своего черного золота нет, что означает для нас как минимум удешевление бензина и других видов топлива. С другой стороны, Украина все еще весьма крепко переплетена с экономикой РФ, поэтому гривна часто следует за курсом рубля, а он, как известно, переживает не лучшие свои дни, та что я немного переживаю за украинскую валюту.
А. К.: Значит, вы ждете некоторых улучшений в украинской экономике на фоне дешевеющей нефти?
О. П.: Разве что немного: вероятно, чуть-чуть снизится стоимость бензина, но не более того. Намного важнее тот факт, что Россия теперь лишается очередной порции сверхдоходов, поскольку ее бюджет строится главным образом на продаже нефти. Быстрее просядет цена — быстрее Кремль станет сговорчивым и прекратит войну против нас.
А. К.: На фоне заключения исторического соглашения с Ираном цены на нефть хотя и остались на низком уровне — около $58 за баррель, — однако не спешат обваливаться. Должно быть, рынок уже отыграл прежние ожидания?
О. П.: Конечно. Здесь надо сказать, что Иран намерен быстро восстановить свою долю на мировом рынке — как в Европе, так и в Азии. В то же время следует иметь в виду, что ему предстоит пройти ряд международных механизмов для того, что получить реальное право продавать энергоресурс. Иранская нефть хлынет на мировой рынок лишь к весне следующего года, но никак не в ближайшие месяцы.
А. К.: Ваш среднесрочный прогноз на нефть?
О. П.: Существуют разные оценки. Ряд аналитиков не исключили падения до $25 за бочку, однако я склоняюсь к стоимости в $40 — если не в этом году, то в следующем обязательно. Не будем забывать, что Саудовская Аравия наращивает добычу, а стратегические нефтяные запасы США достигли максимума: попросту забиты все хранилища.
Запад может заменить российскую нефть на иранскую.
А. К.: Как Вы оцениваете перспективу введения нефтяного эмбарго против России? Недавно в интервью нашему изданию Владимир Милов выразил мнение, что этот вид санкций бесперспективен, поскольку, по его мнению, нефтяной рынок — это сообщающийся сосуд, и Кремль всегда найдет рынки сбыта черного золота.
О. П.: Я как раз считаю наоборот: Запад может заменить российскую нефть на иранскую. В этом, на мой взгляд, крылась одна из целей команды Барака Обамы, который настаивал на сделке с Ираном. Эта страна намерена через три года году нарастить добычу нефти почти до 6 млн. баррелей в сутки, направляя на экспорт до 4 млн. баррелей, то есть более половины от того объема, который ныне экспортирует Россия. В то же время следует иметь в виду, что нефтяное эмбарго — это серьезный козырь, который Запад не будет бросать против РФ до тех пор, пока та не перейдет к новому уровню эскалации конфликта.
А. К.: В рамках заключенного с Ираном соглашения ему пришлось согласиться на 5-летнее оружейное эмбарго. Как же С-300, которые Кремль недавно хотел поставить Тегерану?
О. П.: История с С-300 — типичный пропагандистский ход для внутренней аудитории, который Кремль пытается совершить еще с давних времен. На сей раз в игру вступил Израиль, пригрозив Москве поставками высокотехнологического оружия Киеву в случае, если та решит снабжать Иран системами С-300.
Россия сейчас находится в состоянии реагирующей стороны — изгоя, который не может что-либо диктовать.
Они не в той ситуации, чтобы продавать оружие Тегерану, тем более если речь идет о системах ПРО. Это показывает, что Россия потерпела разгромное поражение в дипломатической войне против Запада. Она присутствовала на этих переговорах лишь номинально: ее мнение было проигнорировано. Уже полтора года Москву опускают на грешную землю, введя четыре пакета санкций, требуя вернуть Крым и выйти из Донбасса. Россия сейчас находится в состоянии реагирующей стороны — изгоя, который не может что-либо диктовать.
Александр Кушнарь
