В Китае, если судить по официальным данным (к которым, откровенно говоря, вопросы не снимаются) число выздоровевших устойчиво третий день превышает число выявленных заболевших.
Это еще не спад эпидемии, но вполне положительный тренд. Однако теперь началась «вторичная» волна за пределами Китая. И там как раз динамика обратная – в последние дни начинается резкий рост выявленных заболевших.
Абсолютные значения вроде бы невелики, но вся проблема нынешней эпидемии – в весьма продолжительном инкубационном периоде заболевания и в достаточно продолжительном скрытом периоде протекания болезни, когда она развивается бессимптомно. Что и дает отложенный всплеск заболеваемости. Лидер по «некитайской» эпидемии – Южная Корея, но уже понятно, что за ней скоро «подтянутся» и другие страны – вначале региона ЮВА, затем остальных.
В самом Китае начинают запускаться предприятия. Опять же – насколько верны данные, сказать сложно, но различные китайские руководители дают оценку, что примерно к апрелю основные производства начнут работать
Первый квартал очевидно будет провальным. ВВП Китая по сравнению с прошлым годом просядет за первые три месяца от 1 процента (самые оптимистичные оценки) до 4 – самый негативный прогноз. Теоретически к концу года отставание можно будет нагнать, но рост ВВП в этом году будет на грани допустимого. Для переутяжеленной долгами (причем значительная часть из них – плохие) финансовой отрасли этот год станет критическим. Ряд банков будут откровенно спасать, заливая деньгами. А значит – делая новые долги. Решение не ахти, но любая альтернатива еще хуже.
Однако есть и плохая новость. Китай – страна внутренних мигрантов. Это следствие хронического китайского противоречия разницы в доходах между побережьем и материковой глубинкой. Поэтому значительная часть китайских трудовых ресурсов – это именно внутренние мигранты. И пока примерно 230 миллионов человек из их числа к работе не приступили. Объяснение этму тоже вполне на поверхности – введенные карантинные мероприятия застали многих из них дома, куда они вернулись на праднование нового китайского года. Выехать к месту работы они не могут, так как карантин введен либо у них дома, либо по месту работы, либо одновременно в обоих местах. Кроме того, есть ограничения по перемещениям на транспорте. Все вместе это создает странную картину – производства приступают к работе, но собственно рабочих на них либо нет, либо серьезный некомплект. А потому фактически к аботе приступают в основном управленческие структуры производств, продукцию же производить пока некому.
Все это говорит о том, что полноценный запуск производств состоится не ранее отмены карантинных мероприятий по всей стране – а это по самым осторожным оценкам никак не ранее середины-конца апреля. Да и то готовность к введению повторного карантина будет оставаться как минимум до конца первого полугодия. В переводе на общепонятный это означает, что экономическая ситуация в Китае может оказаться гораздо хуже любых негативных прогнозов, так как они по большей части линейные – то есть, основаны на одном-двух факторах без учета взаимосвязи с другими. Сложная и диверсифицированная экономика критически зависит от ритмичной работы всех секторов, дефицит хотя бы одного стратегического компонента создает остановку производств по всей цепочке.
По всей видимости, партнеры Китая будут делать выводы из нынешнего кризиса. Лучшего аргумента призывам Трампа о переводе на территорию США американских производств, чем нынешняя эпидемия и ее последствия, наверное, трудно придумать. Кроме того, есть и вполне экономические предпосылки – конкурентное преимущество Китая – дешевая рабочая сила – более не является таковым. Зарплаты в Китае сегодня существенно выросли. Стратегия на строительство общества среднего достатка дала свои плоды, и основная часть китайского населения, действительно, перешла в этот самый достаток. Что в России – непосильная для правящих воров задача, то китайцы сделали буквально в десятилетие.
Но улучшив благосостояние населения, китайское руководство получило принципиально иную проблему – теперь привлекательность Китая в плане снижения затрат на стоимость рабочей силы существенно снизилась. Если же западные корпорации начнут выводить производства из Китая, то проблема удержания доходов населения встанет перед китайским руководством в полный рост. Одно дело, когда народ живет в привычной бедности, другое дело – когда придется затягивать пояса, пожив какое-то время относительно благополучно. К экономическим проблемам неизбежно добавятся социальные, а за ними – и политические. И никакой цифровой концлагерь не поможет.
Трудно сказать, как именно китайское руководство будет решать весь комплекс нарастающих проблем, но ясно одно – нынешняя модель развития исчерпала себя. Эпидемия лишь обострила уже имеющиеся противоречия и ребром ставит впрос о пересмотре всей концепции и стратегии развития Китая. Какое-то время можно будет тянуть на нынешнем багаже, но это лишь продлит агонию, никак не решив базового противоречия.
Аналогичные кризисы сегодня наблюдаются по всему миру. Везде прежние модели перестают работать. И везде решается один и тот же вопрос – удерживать текущее состояние любой ценой или начинать поиск новых решений. В России, к примеру, ответ уже есть – режим будет цепляться за умершую стратегию развития (точнее назвать ее деградацией) всеми силами, перекладывая решение проблем на будущие поколения. «После нас хоть потоп» – вполне рабочая концепция существования. Теперь ту же задачу нужно осмысливать и решать китайцам.
