Игорь Бигдан, блогер
«Сучья балка» — это лесопосадка недалеко от городского авторынка Луганска. Здесь в 1990 году решили построить гаражный кооператив, и при рытье фундамента ковш экскаватора зацепил целый пласт человеческих костей. Луганский историк Валерий Снегирев работал на том месте вместе с другими активистами организации «Мемориал». В «Сучьей балке» обнаружили братскую могилу 30-40-х годов прошлого века. В этом овраге палачи НКВД расстреливали и потом хоронили тысячи жителей довоенного Ворошиловграда.
«По самым скромным оценкам , — рассказывает историк, — там было казнено с 1938 до 1942 года от 5 до 10 тысяч наших с вами земляков. В 1938 году Луганск становится областным центром, и у него по статусу появляется свой расстрельный полигон. Вот им и становится «Сучья балка».
Петр Шевченко, соб.корр.газеты «Комсомольское знамя» в статье от 14 сентября 1990 г. писал: «…Я там был, когда только вскрыли срез…стратиграфия там очень показательная…. там скотомогильник и мощные слои в костях животных человеческих костей и черепов…мужских и женских…В большинстве черепов одна-две небольшие дырочки…мелкокалиберные…я не мерил штангелем… но похоже 5,6—6,2 мм…черепов там не десяток…насчет только того, что я видел — не менее нескольких сотен…вещей мало… в основном обрывки одежды…слои человеческих костей вповалку…пересыпаны слоями чем-то белым… говорили, что вроде это известь для более быстрого разложения…видно по кромке траншеи…ширина траншей порядка 3—5 метров…смотрелось страшно…копать нам дальше запретили сотрудники санэпидстанции…мемориальцев тогда собрали на 1 этаже бывшего дома Политпросвета (сейчас облсуд) и говорили, что там, в скотомогильнике, есть захоронения сибирской язвы…копать дальше нельзя…Мемориалец Юрий Ененко якобы даже руку себе резал и сыпал туда землей с могилы, чтобы доказать, что это вранье…но работы свернули…»
Концы в хлорку
Открытие массового захоронения жертв сталинских репрессий в Луганске вызвало всесоюзный скандал. Но в КГБ сделали все возможное и невозможное, чтобы скрыть масштабы преступлений советской машины террора. О том, как Госбезопасность в 1990 году пыталась спрятать концы в воду, нам стало известно благодаря Службе безопасности Украины, которая предоставила свободный доступ к советским архивам.
«Совершенно секретно. Директива начальникам УКГБ УССР. В связи с вниманием общественности к увековечению памяти репрессированных в тридцатые годы проявляется повышенный интерес к установлению мест их захоронения. Отдельные лица пытаются использовать данные для публикаций в прессе. Необходимо отслеживать подобные явления, принимать соответствующие меры».
В финале своего так называемого расследования КГБ запретило проводить эксгумацию в «Сучьей Балке»:
«Выявлено большое количество останков трупов людей и животных. Как оказалось, это место является закрытым в 1960 году скотомогильником, где проводилось захоронение животных, умерших от сибирской язвы». Постановили — работы по излечению человеческих останков прекратить, место забетонировать.
«Этот ров не просто щебнем засыпали — смолой и битумом закатали! — свидетельствует Валерий Снегирев. — Прошелся каток не один раз. Даже если и были обнаружены какие-то останки, и в карманах что-то было, их так утрамбовали, что сейчас это все спрессовано в однородную массу. Уже ничего невозможно определить, даже если в будущем вы раскроете и проведете эксгумационные работы».
Общественность возмутилась, в июне 1990 года в «Литературной газете» даже появилась статья «Концы в хлорку», где чекистов прямо обвиняли, что причиной столь поспешного закрытия места захоронений в том, что там среди прочих вещей расстрелянных нашли остатки шинелей иностранного производства — в «Сучьей балке» могли расстреливать польских офицеров из Старобельского лагеря. Это грозило луганскому КГБ международным скандалом, рассказывает Валерий Снегирев, автор книги «Это было в Старобельске»:
«Первыми из Старобельского лагеря начали выдергивать польских военных священников — капелланов, их было 12 человек, и следы их теряются. По одной версии, их чуть ли не к Берии отправляли. Но я не думаю, чтобы нарком внутренних дел вопросами теологии занимался — скорее всего, в «Сучьей балке» они и похоронены», — рассказывает историк.
Добровольцы установили на месте расстрела покаянный крест и арку. Памятный знак стоит здесь до сих пор, но мало кто из жителей города знает о том, что происходило в «Сучьей балке» в 30-х годах.
Форматирование «донбасского сознания»
Далее перестроечная волна сошла на нет, луганчане с головой окунулись в грозовые 90-е — стало не до исторической памяти. Распался и луганский «Мемориал». А уже в двухтысячных годах местные элиты, закончив передел шахт и заводов, стали манипулировать историей в своих интересах.
В 2010 году в Луганск приезжает депутат Государственной думы Российской Федерации Константин Затулин. Вместе с Александром Ефремовым и другими выдающимися регионалами он открывает в центре Луганска памятник жертвам ОУН-УПА! На табличке — всего 18 фамилий. Некоторые повторяются дважды. Памятник становится частью регионального мифа, сюда ежегодно возлагали цветы мэры, депутаты облсовета, а теперь и верхушка сепаратистов из «ЛНР». А тысячи убитых чекистами в «Сучьей балке» остаются безымянными до сих пор.
«Я бы сказал, что в Луганске очень четко прослеживают идею товарища Ленина, что «памятники — это монументальная пропаганда». И вот они этими памятниками формировали то, что мы называем донбасским характером и донбасским сознанием», — говорит историк Валерий Снегирев.
18 декабря 2015 в Луганске появился бюст Сталину — его установила делегация российских коммунистов во главе с Казбеком Тайсаевым, депутатом Государственной думы. Памятник палачу в Луганске — лишь продолжение большого сталинского ренессанса на подконтрольных Кремлю территориях. Точно такие же бюсты установлены коммунистами в 2015 году в Липецке, Пензе, Ярославской области и Ставрополе.
Те луганчане, что остались жить в городе под властью «ЛНР», подарок русских товарищей принимают без протеста, говорят, Сталин — человек был хороший:
— Хорошая мысль, хороший человек!
— Он же много хорошего тоже сделал, война которая была, он все это вместе с нами пережил.
— Я не против любых памятников, я против, когда памятники сносят. А за то, чтобы их ставили — пожалуйста. Я против, когда историю изменяют, а когда ее поддерживают, все правильно.
Проблема в том, что Луганск десятилетиями живет с историей, успешно измененной советской пропагандой. В этой истории, за которую теперь взялись и российские пропагандисты, сейчас есть место хорошему Сталину, но нет места тысячам расстрелянных в «Сучьей балке» луганчан.
источники: 1, 2, 3
