То, что происходит в Великобритании — и в целом в Европе — после оглашения итогов референдума о возможности выхода Соединенного Королевства из Европейского Союза, напоминает настоящий театр абсурда. О референдуме говорили годами, но оказалось, что ни у кого нет реалистичного плана реагирования на решение о выходе. Нет законодательной базы — ни у британцев, ни у ЕС. Нет четкого представления о сроках, когда может произойти выход. Нет понимания, что может предпринять парламент проголосовавшей против выхода Шотландии. Объявить новый референдум о независимости? Лондон «не допустит». Отказаться утвердить итоги британского референдума? «Они не посмеют», пишет Виталий Портников для «Главреда».
Все это — не более, чем эмоции. Никто не может предсказать, что будет происходить завтра — и отсюда нарастающая неопределенность, которая уже начинает сказываться на экономике и намерениях ведущих мировых компаний, раздумывающих об уходе из Лондона — хотя пока что нет никаких реальных оснований для этого ухода. А все почему? А потому, что практически никто не думал о возможности отрицательного ответа. Все были убеждены, что британцы останутся в Евросоюзе — и прежде всего сами организаторы референдума и сторонники выхода страны из ЕС.
Популисты перехитрили сами себя — напрасно им пророчат блестящие карьеры. Те, кто хотели обеспечить себе политическое будущее, спекулируя на евроскептических настроениях, будут уже скоро погребены под грузом проблем.
Самая прискорбная ситуация после референдума — у премьер-министра Дэвида Кэмерона. Его сейчас принято жалеть, ведь он столько усилий приложил для победы сторонников европейского выбора. Но парадокс ситуации как раз в том, что именно Кэмерон привел страну и Европу к нынешнему положению.
Молодой лидер консерваторов в свое время пытался противопоставить партию триумфующим лейбористам, защищая интересы «старой доброй Англии» и критикуя Евросоюз. Что ж, у Кэмерона получилось. Консерваторы, которые на фоне популярности Тони Блэра, казалось, уступают не только лейбористам, но и либералам, вернулись к власти и не оставили противникам никаких шансов. Теперь маргинализировались лейбористы, их нынешний лидер Джереми Корбин — яркий пример политика-популиста, оторванного от современного мира. Никакого нового Блэра в лейбористской партии и в помине нет.
Но ценой всего этого триумфа было обещание провести референдум о выходе из ЕС. Конечно, Кэмерон ни о чем таком и не помышлял. Конечно, его главной целью было получить власть и добиться от Евросоюза всяческих преференций — в чем он, кстати, более чем преуспел. Единственное, что не смог объяснить глава правительства согражданам — что это все понарошку. Что он их обманывает.
Это поведение британского премьера напоминает мне то, как вел себя в последний период своего правления Виктор Янукович. Конечно, Кэмерон оскорбился бы таким сравнением. Опытный и талантливый политик с блестящим образованием — и полуграмотный уголовник в президентском кресле! Какое сравнение?
А такое. Янукович изображал из себя горячего сторонника европейской интеграции. Именно это обстоятельство фактически лишило оппозицию шансов на эффективное противостояние с президентом. Большая часть оппозиционно настроенного электората считала, что с Януковичем не нужно бороться, наоборот — ему стоит все прощать, даже избирательное правосудие и коррупцию. Лишь бы он привел Украину в Европу. Сторонники Януковича тоже не сомневались в его намерениях. Он чуть ли не запугивал тех депутатов Партии регионов, которые не хотели голосовать за евроинтеграционные законы. Да что там чуть ли — просто запугивал. Когда коммунисты пытались проводить митинги против ЕС, приходила «молодежка» партии Януковича — и их разгоняла.
Янукович просто забыл сообщить украинцам, что это все понарошку, что он всех обманывает. Что на самом деле главная его цель — набить себе цену перед Путиным и получить как можно больше денег. И в этом он, кстати, преуспел — Украина до сих пор судится из-за его долгов. Но когда Янукович буквально за несколько дней до подписания соглашения об ассоциации «съехал с темы», это привело к серьезной дестабилизации — выступления студентов на главной площади страны, разгон протестующих, начало настоящего Майдана, бегство президента, война… Вот что значит наперсточник в президентском кресле.
Кэмерон оказался Януковичем наоборот. Янукович играл с европейской перспективой, Кэмерон — с перспективой дезинтеграции. Обожглись оба.
Конечно, последствия игры для британцев не стоит сравнивать с последствиями для украинцев. Украинские последствия драматичнее и кровавее — но страна находится на периферии политических процессов в современном мире и только Майдан и нападение России заставили обратить на неё пристальное внимание. А Великобритания — в центре мировых процессов и то, что произошло придётся расхлебывать ещё долго.
Янукович — фамилия преступника мелким шрифтом. А Кэмерон — фамилия политика, запустившего из-за собственной самонадеянности и неспособности просчитать последствия своих шагов глобальные процессы. И в учебниках истории её будут писать заглавными буквами.
