Вадим Карасев, директор Института глобальных стратегий
В последнее время на властном «Олимпе» и в околополитических кругах начали витать весьма нездоровые идеи. Многие политики и чиновники громким шепотом обсуждают едва ли не «санкционированное сверху» сворачивание ключевых реформ, которые были заявлены западным партнерам. Либо снижение скорости их реализации до минимальной.
Последним проявлением таких тенденций можно назвать демарш независимых директоров в «Нафтогазе». Свое решение уйти в отставку Пол Ворвик и Маркус Ричардс прямо связали со сворачиванием реформ.
В своем письме они отмечают, что в апреле 2017 года они уже высказывали представителям Кабинета министров свою четкую позицию относительно невыполнения правительством Плана реформирования корпоративного управления «Нафтогаза».
Но не только вопросы корпоративного управления могут стоять за отставкой. Как известно, Кабинет министров подготовил изменения в постановление №187, которые позволят не только избежать повышения цены газа для населения и теплокоммунэнерго (ТКЭ) в новом отопительном сезоне, но и снизить цену почти на 17%. Однако, они пока что не согласованы с МВФ, в меморандуме с которым закреплен принцип ценообразования на газ по формуле «Дюссельдорф+». И не будут согласованы – первый заместитель главы МВФ Дэвид Липтон уже заявил, что цены на газ в Украине очень низкие по сравнению с соседними странами и призвал «деполитизировать процесс путем применения автоматической формулы».
В чем же причина популистских зигзагов украинской власти, решившей вновь поиграть в нерыночные цены на энергоресурсы? Вполне вероятно, что либо обитатели Печерских холмов, либо их советники вдруг почувствовали «невыносимую легкость» получения желаемого от западных партнеров. Перечислим на пальцах: Украина дошла уже до четвертого транша МВФ, но при этом фонд согласился отложить земельную реформу; относительно успешная продажа облигаций внешнего займа на $3 млрд; ясная перспектива получить $500 млн военной помощи от США и ряд других успехов, которые – как кажется отдельным функционерам – не стоят особых усилий и взамен уже не так настойчиво звучат требования о реформах.
Однако это не так: за реформами неустанно следят и будут контролировать их выполнение. Вот пример, который не получил широкого освещения в украинских СМИ, но является показательным с точки зрения того, насколько важными для наших партнеров являются качественные – а не на бумаге – изменения в стране.
Речь о санкционном законе, который был принят Конгрессом в августе 2017 года, а именно о разделе «Энергетическая независимость Украины». Суть этого раздела можно передать одним предложением – санкции будут эффективными только если Украина будет проводить реформу энергорынка и переводить его на рыночные механизмы. И не только санкции – но и любая другая военно-политическая помощь, фактически, также поставлена в зависимость от этих реформ.
И США готовы им способствовать. Но при этом будут контролировать процесс. Отчитываться, к слову, нужно будет раз в полгода. Государственный секретарь через каждые 180 дней предоставляет соответствующим комитетам Конгресса США отчет с подробным описанием хода выполнения необходимых норм. Поэтому эффективность реформ в энергетике также станет предметом этого доклада уже в январе 2018.
Неожиданная связка, не правда ли?
Но это – с точки зрения обывателя.
На самом же деле – это целиком закономерная взаимосвязь, которая показывает стратегический, а не тактический подход нашего ключевого партнера и глубину его интереса к Украине и ее будущему.
Что готовы делать США? Содействовать в вопросе создания и расширения полномочий независимого регулятора рынка. Поощрять и поддерживать справедливую конкуренцию, либерализацию рынка и надежность в энергетическом секторе Украины. Помогать Украине, как и другим союзникам США уменьшать зависимость от российских энергоресурсов. Сотрудничать путем развития диверсифицированных и либерализованных энергетических рынков, которые предоставляют диверсифицированные источники, поставщики и маршруты.
Украина уже сделала немало. Начался процесс реформирования и либерализации рынка. На переходном этапе была внедрена формула определения цен на газ («Дюссельдорф+») и энергетический уголь («Роттердам+») на основании импортной альтернативы.
Привязка к импортной альтернативе (а конкретно — к ценам на ведущих европейских энергетических хабах NCG и ARA) с одной стороны, снимает политические спекуляции по поводу цен на энергоносители украинского происхождения, с другой – позволяет диверсифицировать источники поставок сырья, поставщиков и маршруты. Кроме того, появилась возможность заключать длинные контракты с различными импортёрами, поскольку цены, которые будут учитываться в тарифе – прозрачны и предсказуемы. Поэтому формульный принцип в расчете внутренней цены газа и стал одним из требований МВФ при формировании пакета реформ для нашей страны.
Но не формулами едиными, как говорится. В августе Фонд госимущества провёл приватизацию ряда энергетических активов. Приватизация проходила открыто и на конкурентных условиях. Эксперты и в Украине и в мире подчеркивают, что отсутствовали какие-либо дискриминационные требования к участникам, любой инвестор мог приобрести активы. Но мало кто знает, что приватизация энергетических компаний также одно из ключевых требований МВФ и базисов американского санкционного закона.
Отдельно в законе о санкциях прописано требование повышения надёжности сетей в Украине. Что возможно только в случае значительных инвестиций. Существующая система не позволяет инвестировать на должном уровне и не мотивирует компании повышать эффективность. Эксперты говорят, что нужны давно господствующие в цивилизованном мире стимулирующие механизмы тарифообразования (RAB-регулирование). Такая методика разработана и сейчас широко обсуждается. Хотя, по старой украинской традиции, и здесь оппонентов у энергетических реформ гораздо больше чем сторонников. Ведь пугать избирателей рыночными тарифами и доказывать существование чудодейственной пилюли «мудрого ручного управления» — излюбленная игра отечественных популистов.
Как действующих депутатов, так и разнообразных общественников, очень желающих таковыми стать.
Но это у нас, а у них – требования к украинским реформам расписаны более чем скрупулезно. И это признак серьезного отношения к энергореформе в Украине со стороны США. Это не просто вопрос получения денег для украинской экономики, это вопрос дальнейшей военно-политической поддержки со стороны США. Поэтому вопрос о внедрении реформ стоит особенно остро. До января 2018 года, к слову, осталось не так много времени.
