Распространение преступности и появление широкого массива хорошо вооруженных людей вдоль юго-западной границы России не приветствуется российскими спецслужбами.
Кремль повторяет в Восточной Украине свою безрассудную политику по отношению к Чечне, пишет в The New York Times старший сотрудник Атлантического Совета Адриан Каратницкий.
Для проведения тайной войны в Восточной Украине президент России Владимир Путин заключил сделку с дьяволом. Он подкупил вооруженные формирования вместе их ватажками, наемниками и преступниками, чтобы те сымитировали сопротивление якобы коренных жителей Донбасса. Путин использовал стратегии прокси-войны, что привело к возникновению клептократии среди главарей боевиков в Восточной Украине. Это грозит Москве потерей контроля за развитием событий.
Псевдобойцы были набраны из четырех «источников»: местные преступные группировки, безработные мужчины, которые живут «на задворках общества» в Восточной Украине, политические экстремисты из России, в том числе и казаки, и странствующие русские наемники, воевавшие в Чечне, Северной Осетии, Приднестровье и пр. Они были обучены и оснащены современным оружием, и поддержаны российскими регулярными и специальными войсками.
Эти силы сейчас являются костяком донецкой и луганской «армий». Эти сепаратистские анклавы имеют хорошо вооруженную преступную сеть, лидеры которой играют ключевую роль в местной политике, и формально они — руководители «правительства», а неофициально — главари банд на их территории. Эти люди вытеснили «пророссийские элиты», которые были здесь со времени обретения Украиной независимости в 1991 году.
Кроме того, как отмечает обозреватель, Путин воссоздает здесь модель, которую Россия применила в Чечне более десяти лет назад. Власти РФ сделали Рамзана Кадырова президентом сепаратистов. Чеченское сопротивление было подавлено.
Кремль теперь повторяет в Восточной Украине свою безрассудную политику по отношению к Чечне, с аналогичными результатами. Хотя лидеры «ДНР» и «ЛНР» полагаются на поддержку и вооружение России, но у них есть некая финансовая независимость, которая дает им стимулы, чтобы играть свою собственную игру.
Они занимаются торговлей оружием, наркотиками и алкоголем, берут деньги на контрольно-пропускных пунктах на дорогах. На Донбассе проводят обыски местного бизнеса, захваты домов, брошенных жителями, бежавшими из области. А ведь по состоянию на прошлый месяц было зарегистрировано более 1,3 млн внутренне перемещенных лиц внутри Украины, с самыми высокими показателями в Восточной части страны, по словам Ю. Н. источники. Кроме того, есть порядка 700 тысяч украинских беженцев, ищущих правовой статус в России.
На данный момент происходит распространение преступности из Восточной Украины в Россию, поскольку боевики границу пересекают в обе стороны. Так, Ростовская область, которая является плацдармом для поддерживаемых Россией боевиков в Восточной Украине, ощутила огромный всплеск преступности: ее уровень увеличился более чем на 23 % за первые четыре месяца этого года.
Распространение преступности и появление широкого массива хорошо вооруженных людей вдоль юго-западной границы России не приветствуется российскими спецслужбами, которые привыкли работать при строгой субординации. На самом деле, они подозреваются в причастности к волне убийств некоторых местных вождей (от которых много хлопот). Так, недавно был убит Алексей Мозговой — руководитель повстанческого батальона в Луганске. Он ранее подверг критике местных лидеров боевиков за отказ от создания крупного сепаратистского региона под названием «Новороссия».
Путину в Украине война принесла санкции, политическую изоляцию и экономический спад в России. Она также принесла нестабильность на Донбассе, который контролируется боевиками. «Иными словами, война в Украине ускользает из-под контроля Путина», — резюмирует автор.
