Майкл Штраус, профессор астрофизики Принстонского университета
Меня, как астрофизика, всегда впечатлял тот факт, что даже самые смелые научно-фантастические истории остаются в каком-то смысле человеческими. Насколько экзотической не изображалась бы среда, или каким бы диким не был научный концепт, большая часть фантастики остается человеческой – в ней мы сталкиваемся со знакомыми проблемами, слабостями и сложностями. События разворачиваются в знакомых нам условиях: на планете или космическом корабле. Основная задача стоит в том, чтобы привязать человеческие эмоции к нашему восприятию размеров и времени, пытаясь отобразить огромнейшие размеры вселенной.
Размеры нашего мира не прекращают поражать воображение. Мы утверждаем, что обозримая вселенная простирается на десятки миллиардов световых лет, но единственный способ представить себе это – сравнивать постепенно, начиная с размера Земли. Пролетая из Дубая в Сан-Франциско, мы преодолеваем 13 000 км – приблизительно диаметр Земли. Расстояние между землей и Солнцем в 1000 раз больше, приблизительно 150 000 000 км. Это число, радиус орбиты Земли вокруг Солнца, имеет фундаментальное значение в астрономии и образует астрономическую единицу, или а.е.. Космический корабль Вояджер, например, запущенный в 1977 году путешествует со скоростью 17 км в секунду и находится сейчас в 137 а.е. от Солнца.
Но звезды намного дальше от нас. Самая ближайшая, Проксима Центавра, в 270 000 а.е., 4,25 световых годах от нас. Нужно выстроить в ряд 30 миллионов Солнц, чтобы покрыть расстояние от Солнца до Проксимы Центавры. Воганы в романе «Автостопом по галактике» (1979) Дугласа Адамса поражены тем, что люди не побывали в Проксиме Центавре и не увидели извещение об уничтожении Земли; юмор состоит как раз в том, насколько огромно это расстояние.
Четыре световых года составляют среднее расстояние между звездами и Млечным путём, частью которого является и Солнце. Как же много пустого пространства! В Млечном пути порядка 300 миллиардов звезд, её диаметр полностью составляет порядка 100 000 световых лет. Одним из самых интересных открытий последних двадцати лет является тот факт, что Солнечная система далеко не одна содержит в себе планеты: согласно полученной информации, вокруг большинства похожих на Солнце звезд в Млечном пути вращаются планеты, многие из которых таких же размеров и на таком же расстояние от своей материнской звезды, что и Земля, что предполагает наличие на них жизни, какой мы её знаем.
Но как добраться до этих планет – совершенно другой вопрос: если бы Вояджер 1 двигался в правильном направлении, он мог бы достигнуть границ Проксимы Центавры через 75 000 лет. Писатели-фантасты используют разные трюки, чтобы покорить эти межгалактические пространства: погружают пассажиров в анабиоз во время дальних полетов, перемещают корабли на скорости, близкой к скорости света, или используют гиперпространственные двигатели, червоточины и другие ещё неисследованные феномены.
Когда астрономы произвели первые замеры размеров нашей Галактики столетие назад, они были подавлены размерами Вселенной. Скептики высказывали сомнение, что так называемая «спиральная туманность», которую можно увидеть на снимках неба, на самом деле являются островами вселенной – структурами таких же размеров, что и Млечный путь. Хотя большинство фантастических историй разворачиваются в Млечном пути, последние 100 лет в астрономии совершались открытия, показывающие насколько больше наша Вселенная. Наш ближайший галактический сосед находится в 2 миллионах световых лет от нас, а свет из самых далеких галактик достигает наших телескопов из уголков на расстоянии, равняющемуся возрасту Вселенной – 13 миллиардов лет.
Астроном Нил Деграсс Тайсон однажды сказал: «Вселенная не обязана быть понятной нам». Аналогичным образом, фантастам и не должно быть легко писать истории. Вселенная по большей части представляет собой пустое пространство, расстояние между звездами в галактиках и между галактиками во Вселенной невозможно осознать на уровне человеческого восприятия. Отображать реальные размеры Вселенной и в это время каким-то образом совмещать их с приключениями и человеческими эмоциями — крайне сложная задача. Олаф Стейплодон принял этот вызов, и в его романе «Создатель звезд» (1937) звезды, туманности и космос в целом обладают сознанием. Хотя нас поражают размеры космоса, наш разум всё-таки может до какой-то степени воспринимать его размеры. Это оставляет нам надежду, и как однажды сказал Калеб Шарф, астробиолог Колумбийского университета: «в подающемся определению мире, обозревать космос – не роскошь, а необходимость». Передача этой информации общественности – задача и астрономов, и писателей-фантастов.
