Метка: Украина

С самого начала российской агрессии против Украины в 2014 году ведущие отечественные и западные эксперты не перестают рассуждать о возможных путях разрешения конфликта. В то время как самые яростные сторонники «русского мира» выполняют установку «кремлевского кукловода» и настаивают на предоставлении особого статуса Донбассу, проукраинские специалисты сходятся во мнении, что враг слишком хитер и коварен. И особый статус – это всего лишь один из шагов на пути к полному порабощению Украины.

Кроме двух вышеуказанных мнений существуют и иные. Одно из них – предложение наследовать финский пример построения взаимоотношений с СССР в период с 1944 года и до исчезновения коммунистической империи с карты мира, который сформировал в мировой истории термин «финляндизация». Напомню, что до развала царской России Финляндия де-юре имела особый автономный статус в составе империи, а фактически была независимым государством. После победы в России Октябрьской революции финскому сенату удалось в декабре 1917 года подписать декларацию независимости. Но, как и любой тоталитарный режим, большевики не могли спокойно наблюдать за постепенным лавированием соседнего государства в сторону демократизации.

С момента провозглашения финской независимости и до начала Второй мировой войны в 1939 году советская власть спровоцировала три вооруженных конфликта, которые начинались под видом гражданской войны, а на самом деле были не чем иным, как советско-финскими войнами. По окончании третьей из них на территории Карельского перешейка при поддержке СССР было провозглашено создание Финляндской Демократической Республики во главе с коммунистом Отто Куусиненом. ФДР стала сателлитом красной империи, а ее руководство получало прямые указания из Москвы. Проводя параллели с нашим временем, сразу возникает ассоциация с т.н. «ДНР» и «ЛНР», которые также появились после оккупации Россией части территории Украины, а все их марионеточное правительство получает команды из кремля через кураторов в российских спецслужбах и политикуме.

В связи с тем, что с 1941 года Финляндия выступала на стороне стран «оси» Рим-Берлин-Токио, то фактически являлась вражеским государством для стран-участниц антигитлеровской коалиции. Предвидя скорое освобождение Европы от фашизма, в 1944 году финское правительство пошло на заключение мирного соглашения с СССР и Великобританией, что дало финнам возможность номинально сохранить суверенитет. По условиям документа финская сторона обязывалась освободить свою территорию от подразделений вермахта, выплатить значительные репарации в виде товаров, произведенных в Финляндии, отказаться от прав на Карелию и район Печенга в пользу Советского союза. В 1948 году Финляндия и СССР подписали «Договор о сотрудничестве и взаимной помощи», что фактически стало советской удавкой на финской шее и началом т.н. «финляндизации» страны Суоми.

Договор в значительной мере ограничивал право финского народа на самоопределение и демократический вектор развития. В первую очередь, по условиям документа, Финляндия не могла вести внешнеполитическую деятельность, которая противоречила бы интересам СССР. Также финское правительство поддерживало все советские инициативы в сфере международных отношений. В сфере экономики были обязательства развивать тесные взаимоотношения со странами коммунистического лагеря. В средствах массовой информации существовала жесткая цензура, запрещающая публикацию материалов, которые могли негативно повлиять на имидж восточного соседа. Кроме того, не допускались к показу фильмы, произведенные в Соединенных Штатах Америки. Позже Финляндия отказалась от идеи евроинтеграции и присоединения к военно-политическому блоку НАТО с целью не провоцировать Советский Союз и сохранить нейтралитет.

Сегодня, спустя 28 лет после развала коммунистической империи, финское правительство продолжает вести политику добрососедства в отношении Росси, как правопреемника СССР. Последние социологические опросы показывают, что подавляющее большинство финнов, несмотря на членство в Евросоюзе с 1995 года, продолжают выступать против присоединения страны к Североатлантическому альянсу. Здесь стоит задуматься, а не станет ли Финляндия следующим государством после Молдовы, Грузии и Украины, в котором Россия приступит к активной «защите» братского народа и продвижению идей «русского мира»? Однозначно, никаких гарантий безопасности и сохранения независимости у финнов нет. Даже, несмотря на Договор об основах отношений между РФ и Финляндией, подписанный в 1992 году. Ведь горький опыт Украины с Будапештским меморандумом 1994 года доказал правдивость слов первого канцлера Германии Отто фон Бисмарка: «Договор с Россией не стоит той бумаги, на которой написан».

Никакие договоры, меморандумы и нормы международного права не помешали РФ спустя 20 лет после подписания Будапештского меморандума оккупировать часть территории соседнего государства, которое начало движение в сторону евроинтеграции и демократизации.

Также абсурдность идеи проецирования финского опыта на Украину доказал период с 2010 по 2014 год. Время правления беглого Президента Украины Виктора Януковича очень четко демонстрирует все «преимущества» «финляндизации», а в нашем случае, «украинизации». Особенно свежи в памяти украинцев обещания Януковича о подписании Соглашения об ассоциации с ЕС. Тогда, осенью 2013 года слова беглого Президента кардинально разошлись с его же действиями. Получив первый трёхмиллиардный транш из общего кредита от РФ в размере 20 миллиардов долларов, Янукович и «семья» быстро разделили его по карманам и задекларировали изменение внешнеполитического курса Украины, аргументируя такое решение неготовностью государства к ассоциации с ЕС.

Именно этот шаг стал точкой невозврата для пророссийской власти в Украине и спровоцировал массовые протесты сначала студентов на Майдане, а потом и остальных небезразличных украинцев по всей стране.

Как мы знаем, история циклична и события, произошедшие 20, 50, 100 лет назад имеют свойство повторятся. Тогда Финляндия, а сегодня Украина противостоит все той же России и борется за свое самоопределение на международной арене. В случае с Финляндией, население государства уже более ста лет вынуждено считаться с агрессивным восточным соседом. В то время как в сфере экономики финны чувствуют себя свободными, и стабильный экономический рост обеспечивает Финляндии место в числе наилучших стран по уровню жизни населения, то в сфере безопасности ситуация гораздо сложнее. Известный финский нейтралитет, в большей мере, обусловлен нежеланием злить своего соседа попытками интеграции в НАТО. Осознавая всю сложность ситуации финны, решили полностью опереться на свои собственные вооруженные силы и сохранить внеблоковый статус.

Подобный путь РФ пытается навязать и Украине, преследую своеобразную «украинизацию» в отношении нашей страны. Но, как мы знаем, пока этот план не сработал. Мы четко декларируем желание вступить в НАТО, даже не смотря на прямые угрозы Путина Украине в 2018 году. Внеблоковый статус – для нас уже далекое прошлое времен Кучмы. И количество потерь украинской стороны в кровопролитной войне, развязанной Россией исключает саму возможность мирного сосуществования с РФ в ее нынешнем виде. А там посмотрим…

Почему-то есть ощущение, что события будут разворачиваться очень быстро.

На днях президент Франции Эмманюэль Макрон встретится с Путиным. Украина также ждет высоких гостей из Израиля. Предстоит очередная встреча политических советников нормандского формата, затем важные зарубежные визиты президента. Анализирую между строк определенные последние события и все интервью наших западных партнеров, они подбадривают нового украинского президента, и и меня не покидает ощущение, что наши партнеры ищут возможность сохранения лица Путина. В вопросе Донбасса, а Крым — не читается даже между строк, кроме «глубокого беспокойства».

Могут произойти определенные шаги в гуманитарной сфере, как освобождение заложников и строительство, наконец, моста в Станице, чтобы продемонстрировать определенный прогресс в выполнении минских соглашений и дальше в ускоренном темпе требовать от Украины политического блока, и далее — со спокойным сердцем снять санкции. Нарушение режима тишины в Донбассе, ранения и убийство наших воинов стыдливо называют «инцидент», и это слово режет ухо не только семьям погибших. Вопрос безопасности рихтуется, в медиа царит официальная версия, что перемирие соблюдается. Хотя на самом деле, нет, но правда в том, что интенсивность обстрелов снизилась — и это тоже позитив, но нужно точно формулировать, что происходит на фронте.

Я хочу, чтобы заложников отпустили. И из Донбасса, и из РФ. Слишком долго наши там и особенно в нечеловеческих условиях, слишком долго блокируется их освобождения Россией. В то же время вижу большие риски в любых сценариях сохранения лица Путина за счет Украины, подмены решения ключевого безопасностого вопроса определенными важными, но не окончательными шагами и движениями в гуманитарной сфере. Также беспокоит, что в публичном пространстве и в переговорах с партнерами, в заявлениях совсем исчезла тема миротворцев ООН и контроля над нашей границей. Без границы — мир невозможен, так как российские «потеряшки» и их оружие будут шастать тогда по Донбассу безнаказанно.

Почему-то есть ощущение, что события будут разворачиваться очень быстро. И ключевой для меня вопрос — какую цену требовать от Украины для сохранения лица Путина.

В 2011 году Украина следила за российским протестом куда пристальнее, чем сегодня. В Киеве воцарялся Янукович, Партия регионов вмуровывала страну в себя – на этом фоне московские акции выглядели чем-то новым и ярким.

Но спустя восемь лет украинские медиа всматриваются в российский протест непристально и вскользь. И это неудивительно.

В российский майдан верится с трудом. Кремль слишком долго создавал свою вертикаль, чтобы позволять кому-то оспаривать ее монополию, пишет автор на сайте «Украинская правда».

Москве нет нужды оглядываться на западное мнение. Нет резона сдерживать применение силы.

Владимир Путин чувствует себя сувереном – тем самым, которым мечтал быть, но никогда не мог себе позволить стать Виктор Янукович.

Любой протест – это всегда история про двухколесный велосипед. Кто первый остановится – тот и упадет. Майдан был историей о планомерном повышении ставок обеими сторонами.

Власть проявляла насилие – и улица отвечала еще большей мобилизацией. Вдобавок, Янукович был удивительно хорошим раздражителем – он объединял против себя людей самых разных возрастов, географий и профессий.

Майдан был пестрым, многоязычным, разногородним – и в этой множественности была его сила. Которая и позволила ему победить.

Российская ситуация отличается принципиально.

В РФ узурпация власти была продуктом общественного договора. Того самого, в рамках которого обыватели обменивали политические свободы на условную «колбасу».

Это происходило еще в нулевые – когда Владимир Путин только начинал выстраивать свой режим под предлогом наведения порядка.

Строить его было несложно – растущие цены на нефть позволяли Москве расплачиваться «ощутимым» за «абстрактное».

Спустя двадцать лет многое изменилось. Углеводороды подешевели. Санкции сохраняются. На роль новой нефти назначены российские граждане.

Но инерцию не обнулить – российская пропаганда сумела увязать в сознании своих граждан понятия «режим» и «государство». Сумела убедить большинство в том, что крах первого непременно будет связан с крахом второго. И потому столичные протестующие остались в одиночестве.

Их протест – это, в первую очередь, битва за сложные категории.

Власти отказались регистрировать оппозиционных кандидатов на выборах в Мосгордуму – и многие представители креативного класса почувствовали себя оскорбленными. Их акции протеста – это битва за право быть услышанными. За право на самоуважение.

Но, чтобы выйти за свои рамки, российскому протесту нужно достучаться до обывательских низов. Тех самых, что сконцентрированы на повестке «безопасности» и «выживания». Без этого российский протест обречен оставаться нишевым и элитарным.

Помните пирамиду Маслоу?

Американский психолог делил потребности на пять уровней. В самом низу – физиологическое выживание.

Следом – безопасность. Потом – социальные потребности. Четвертым ярусом шли самоуважение и признание, а венчала пирамиду потребность в самоактуализации и самовыражении. Этой схеме исполнилось уже семьдесят лет, но она продолжает многое объяснять.

Например, то, почему российский протест продолжает оставаться в социальном гетто. Подсказка – потому что он апеллирует к четвертому ярусу пирамиды. Те люди, которые выходят на акции, требуют от властей уважать их мнение.

В этом смысле нынешние российские протесты мало отличаются от тех, что были на Болотной площади.

Но именно в 2011 году власть, получив оплеуху от столицы, сделала своей основной базой поддержки «глубинку». Жители которой, в силу структуры российского быта, обречены жить ценностями безопасности и выживания.

Кремль уверил их, что именно он – монопольный поставщик того и другого.

Убедил в том, что протестовать против него чревато лишением обоих благ. И потому массовая низовая Россия продолжает безучастно наблюдать за эстетически и этически чуждой для нее столичной фрондой.

Безусловно, в это упрощенное уравнение можно добавить массу переменных. Например, эффективность российской государственной пропаганды. Лояльность силового аппарата. Тотальное единодушие Госдумы.

В конце концов, можно вспомнить и то, что у российского оппозиционного лагеря напрочь отсутствует образ желаемого будущего.

У протестующей Украины такой образ был. Майдан имел еще и цивилизационное измерение, в рамках которого просоветский дискурс противостоял проевропейскому.

А у российского либерала нет ни образа светлого прошлого, ни внятного образа светлого будущего.

Не удастся предложить на роль периода для ностальгии «девяностые» – это не вызовет отклик в умах и сердцах. А в любом разговоре о будущем российский либерал обречен спотыкаться о вопрос «Чей Крым?».

Чувства одних не пересекаются с эмоциями других.

И то, что важно для протестующего столичного жителя, может казаться необязательной блажью для тех его сограждан, которые вынуждены жить ценностями выживания. Теми самыми, что Маслоу определял на нижние ярусы своей пирамиды.

Украине несложно прочувствовать это разделение. Потому что его можно обнаружить и в нашей стране.

Время от времени социология вскрывает наши ценностные разрывы.

Кто-то ставит во главу угла повестку суверенитета, борьбу за идентичность и дрейф от «русского мира». Кто-то – сосредоточен на ценностях выживания, содержимом холодильника и цифрах в коммунальных платежках.

Обитатели первого лагеря обсуждают сложные категории верхних ярусов ценностной пирамиды.

Обитатели второго – вынуждены решать вопросы повседневного быта и с недоумением оглядываются на тех, кто взывает к «национальному достоинству».

Майдан был точкой пересечения обеих групп.

Режим Януковича рухнул не только потому, что торговал национальными интересами, обслуживал Кремль и узурпировал власть. Он рухнул еще и потому, что перестал быть гарантом того, что обывательское завтра будет лучше, чем обывательское вчера.

Стабильность и безопасность перестали входить в его пакетное предложение.

Даже в южных и восточных регионах его легитимность была шаткой – и мало кто был готов выступать в его защиту. Он успел обанкротиться в глазах самых разных людей – и потому проиграл.

Сравнение с декабристами может льстить, но программирует на поражение.

Российский протест может победить лишь тогда, когда протестующая улица перестанет быть классово однородной. Когда в треугольнике «столица, глубинка и власть» третьим лишним окажется именно последняя. В свое время Янукович этого так и не понял.

Но вряд ли Кремль не вынес уроков из его ошибок.

Несколько дней назад президент Владимир Зеленский обратился к своему французскому коллеге Эммануэлю Макрону, канцлеру ФРГ Ангеле Меркель и президенту РФ Владимиру Путину с предложением, как можно быстрее встретиться в Нормандском формате, чтобы провести мирные переговоры по Донбассу.

Крым в этом ключе уже давно вынесен за скобки по очевидной причине – при упоминании полуострова Москва от переговоров точно откажется. А вот в контексте исключительно Донбасса инициатива Зеленского встретила понимание, и встреча состоится уже в сентябре. Впервые, кстати, с 2016 года. Но будет ли у этих переговоров реальный результат – большой вопрос. Второй вопрос – понравится ли этот результат Украине.

Пауза в переговорах длиной в три года очень многое объясняет. Дело не в том, что Петр Порошенко не хотел договариваться или Макрон с Меркель были слишком заняты европейскими вопросами, Брекситом и ситуацией внутри своих стран. Просто договариваться было практически не о чем. Слишком разные позиции, на которых стоят договаривающиеся (не договаривающиеся) стороны. И если смотреть на вещи реально – к этому моменту ничего не изменилось. Ничего. Потому особых ожиданий от переговоров и нет. Но давайте просто хладнокровно оценим реальные позиции и желания сторон, чтобы понять – можно ли найти для них общий знаменатель. Ключевой тут является позиция России, как инициатора конфликта, так что основное – ее требования.

Россия: тут все просто. Кремль готов прекратить активные боевые действия в Донбассе хоть завтра. И, как дополнительный шаг, даже в течение года вывести оттуда свои войска. Почти все. Оставив их на границе, чтобы в любой момент можно было повторить вторжение ради защиты «русскоязычного населения». А поскольку российские паспорта там раздают достаточно активно, то защищать предстоит уже не русскоязычное население, а де-факто граждан России. Что дипломатически выглядит вполне логично, соответствует Конституции РФ и международной позиции многих стран. Ключевой момент уступок России – цена вопроса. Тут всего несколько пунктов, но важных.

Первое это де-факто признание Крыма российским.

На де-юре никто (пока) не настаивает, но де-факто мы должны смириться, возобновить водоснабжение и разрешить транзит электроэнергии. Второе – внести изменения в Конституцию Украины, закрепив там Особый статус Донбасса. Который фактически сделает его независимым от Киева российским анклавом и обеспечить региону стабильное финансирование из украинского бюджета. Также мы должны гарантировать отказ от интеграции в Европу и НАТО. Плюс немного «по мелочам» — статус русского языка, трансляцию пропаганды российских СМИ, зеленый свет российскому бизнесу. Это практически сдача суверенитета Украины и превращение нашей страны в колонию РФ. Третье – отказ от статуса агрессора в отношении РФ и частичное снятие санкций. Вот основной набор требований Кремля. Цена мира.

Украина: хочет сохранить не формальную, а фактическую независимость от России. Не хочет иметь на своей территории анклав соседнего государства с особым статусом и оплачивать весь этот праздник. Не готова де-факто признать Крым российской территорией и поддерживать его своими ресурсами. Курс на ЕС и НАТО пользуется поддержкой общества и отказ от него в настоящий момент тоже не выглядит допустимым. Все.

Франция и Германия: хотят, чтобы все как-то мирно закончилось, чтобы спокойно заниматься бизнесом с РФ и сосредоточиться на других проблемах Европы. Переговорный процесс, растянутый на любой срок, территориальные потери Украины и возвращение нас в статус фактически колонии РФ не выглядят для них трагедией, но приличия должны быть соблюдены. Или их видимость. Для своего избирателя и декларирования европейских ценностей. Вот такой минимальный набор желаний.

Что мы имеем по факту очевидно из стартовых позиций. В настоящий момент Россия не собирается ограничивать свои требования, а Украина категорически не готова их выполнять. Германия и Франция не хотят усиливать давление на Кремль, текущая ситуация выглядит для них не оптимальной, но и не катастрофой. Договариваться сегодня участники готовы за счет украинских уступок, но до последнего времени Украина на них не соглашалась. Таким образом Зеленскому придется идти на принципиальные уступки, либо переговоры закончатся пустыми декларациями. На принципиальные уступки пойти ему не даст украинское общество. Так что ожиданий от переговоров ноль. Но это не значит, что они не нужны. Привлекать максимум внимания, не давать забыть о российской агрессии для нас принципиально важно. Потому что отсутствие этого самого внимания просто развязывает России руки.

Главное управление разведки Минобороны Украины расписало сценарий массированной атаки России на Украину с возможным применением, в том числе, и ядерных зарядов малой мощности. Помощник главы Офиса Президента Андрея Богдана, Иван Апаршин, заявил, что в этом случае сначала будет нанесен авиационный и ракетный удар, а затем начнется сухопутная операция.

На границах Украины сосредоточены воинские формирования, численностью около 200 тыс. человек. Они соответствующим образом оснащены — там есть и ствольная, и реактивная артиллерия, и ракетно-космические войска. У Российской Федерации есть и воздушные силы, оснащенные сверхмощными военными самолетами. Дело в том, что ситуация, которая сейчас складывается в ходе российско-украинской войны, требует других подходов. О наличии военной угрозы говорилось давно. Об этом пишет автор на сайте «Апостроф».

Военные могли бы сделать такие заявления, чтобы заострить внимание, повысить бдительность и боеготовность Вооруженных сил Украины и напомнить обществу, что Украина находится в состоянии вооруженной агрессии со стороны Российской Федерации. Поэтому ни в коем случае нельзя вестись на псевдопацифистские вещи, которые подбрасывает или «Оппозиционная платформа — За жизнь», или другие коллаборационисты, которые, к сожалению, до сих пор остались в Украине.

Апаршину я посоветовал не вмешиваться в дела Министерства обороны и Генштаба Украины. Если он выполняет какое-то распоряжение Офиса Президента, чтобы повлиять на общественное сознание украинцев, запугивая их и склоняя к достижению «компромиссных», а на самом деле — капитулянтских — соглашений с Российской Федерацией, то ему там не место. Эта позиция вредит украинскому делу, разрушает репутацию Украины в глазах международного сообщества, а также поощряет агрессора к таким действиям, о которых он говорит.

Но я не думаю, что в нынешней ситуации украинское руководство решится на радикальные капитулянтские шаги в войне с Россией. И я не думаю, что Российская Федерация, учитывая позицию Западного блока, решится на широкомасштабные военные операции в отношении Украины. Такая ситуация может развиваться только в том случае, если украинская сторона учитывая недостаточный опыт руководства в политике, в дипломатии, в управлении государством допустит какие-то ошибки, или Запад отвернется от нас, во что я не верю принципиально.

Ситуация, которая сейчас складывается в обществе, на восточном фронте и в глобальном измерении, свидетельствует о том, что сознательная часть мирового сообщества — и украинского, в первую очередь — осознает все риски и угрозы. После всех потерь и жертв общество не воспримет любую капитулянтскую политику.

Россия не решится на массированную наступательную операцию. Ее позиция заключается в том, чтобы оставить на Донбассе свой военный контингент, «кошмарить» Украину с его помощью и все делать для того, чтобы путем манипуляций и лживых обещаний, склонить Украину к заключению мирового соглашения на условиях Кремля. Но я не думаю, что украинская сторона пойдет на признание аннексий, контрибуций и репарации. Согласно заявлениям действующего президента, главнокомандующего Владимира Зеленского, Украина будет делать все для того, чтобы вернуть оккупированные территории, в том числе аннексированный Крым.

С другой стороны, в самой России процессы развиваются довольно быстро и не так, как бы это хотелось лидеру Кремля Владимиру Путину. Российское общество просыпается, фактически создается предреволюционная ситуация, когда «верхи не могут, а низы не хотят». И понятно, что эту обстановку надо как-то регулировать. Они делают это силовыми методами — разгоном и дубинками. Поэтому я не исключаю возможности, что Путину захочется начать локальную войнушку для того, чтобы поднять себе рейтинг и разогреть таким образом имперские амбиции значительной части населения РФ.