После заключения Минских соглашений в 2015 году угроза дальнейшей интервенции России в Украине уменьшилась, но полностью никогда не исчезала. На протяжении последней пятилетки, она сохранялась в регулярном напряжении формата 24/7, но зависела от огромного количества факторов ей препятствующих.
На сегодняшний же день становится очевидным, что этих факторов, которые сдерживали российский экспансивный реваншизм, стало меньше, а так же появились новые обстоятельства, наоборот, стимулирующие возобновление активных боевых действий либо же агрессивных гибридных операций.
Нынешний 2021-й год отличается от предыдущей пятилетки, в первую очередь, значительным ослаблением, как внутренним, так и внешним, западных партнёров Украины, Европейского Союза и США.
Разумеется, одним из факторов ослабления Запада стала пандемия коронавируса, которая вынудила страны бороться не только со смертельно опасным вирусом и его последствиями, но и невиданной информационно-психологической атакой на жизненно важные институции и западный образ жизни. Подрыв веры в западные, общечеловеческие принципы, мировоззрение и образ жизни, катализировали и направляли непосредственно из России, посредством мощнейшей пропаганды деструктивного характера.
В свою очередь, пришедшие в минувшие года к власти представители популистских пророссийских сил, на волне миграционного кризиса в Европе, созданного, в том числе при участии России (конфликт в Сирии), в нынешний период значительно укрепили свои позиции, наращивая популистский потенциал своего электората на платформе пандемического кризиса и критики действий властей.
Политический кризис в США конца 2020 начала 2021 стал лакмусовой бумажкой, отражающей истинный потенциал пророссийской агентурной сети, которую могут использовать для дестабилизации той или иной страны мира.
Генерация внутренних и внешних проблем в странах, основных сторонников Украины, создаёт опасный прецедент значительной задержки ответной реакции на непредсказуемые действия РФ в отношении Украины. С учётом того фактора, что генераторы этих проблем создавались не в прошлом году, а задолго до их активизации, например как конспирологическая группировка QAnon в США, очевидно, что разработка эта велась спланировано и заблаговременно.
Второй немаловажный фактор агрессии заключается, безусловно, в выгоде для России. Часто, когда мне задавался вопрос о том, насколько высока вероятность вторжения России в Украину, я отвечал предельно просто – а в чём выгода этого вторжения для Москвы именно сейчас?
Например, этой выгоды как таковой в 2016, 2017 и так далее практически не было. Это были бы колоссальные затраты живой силы, техники, а так же финансов, с последующей перспективой тотальной экономической изоляции, ради незначительных на самом деле территориальных приобретений.
В 2021 году мы имеем несколько иную картину, как внутри России, так и внутри Украины.
Прежде всего, следует обратить внимание на то, что 2020 завершился под аккомпанемент безвластия в Российской Федерации. Владимир Путин абстрагировался от управления страной, а его ближайшие соратники развернули масштабное сражение за первенство при неминуемом транзите власти.
Внутреннее противостояние между силовыми ведомствами за власть в стране может послужить поводом для отвлечения общественного внимания новой горячей точкой. И этой горячей точкой, наравне с комплексом имеющихся, от Нагорного Карабаха и вплоть до ЦАР и Мозамбика, наибольшим приоритетом всё же является Украина.
В свою очередь, в самой Украине, политический кризис не менее усугублён внутренним противостоянием между политическими силами. При этом речь идёт не столько о противостоянии с откровенно пророссийскими силами, а о противостоянии в режиме все против всех.
Такой комплекс факторов может значительно уменьшить обороноспособность страны и своевременность адекватных ответов на гибридные угрозы не только информационного характера, но и явного, угрожающие территориальной целостности.
На волне успешной дестабилизации США и ряда, реализовавшихся на протяжении 2020 года ИПСО, значительно подорвавшие обороноспособность тех или иных стран (в том числе и Украины), Россия вполне может реализовать один из агрессивных сценариев по отношению к Украине, от создания предпосылок для раскола внутри одного из регионов, вплоть до локальной интервенции.
Важно отметить, что при наличии существенного пророссийского информационного кластера внутри Украины, в виде телевиденья, радио, прессы, а так же интернет площадок всех уровней, вышеупомянутые деструктивные явления будут иметь серьёзную поддержку СМИ с “правильным” и “выгодным” для оккупантов освещением.
Резюмируя, в 2021 году Украина входит в ретроградную фазу повышенной угрозы. Пожалуй, в более опасном положении страна в последний раз была в период наиболее активных боевых действий в 2014 – 2015 г.г. Разница лишь в том, что Украина внутренне более разобщена, чем 7 лет назад, что может быть использовано борющимися за власть силовыми элитами РФ.
