Очередная перемена — это очередная московская игра.
В процессе переговоров нежелательно появление в Трехсторонний контактной группе (ТКГ) лиц, не владеющих «материальной частью». Особенностью этого процесса является дипломатический формат, имеющий определенные ритуалы, процедуры, процессы, основанные как на писаных, так и на обычных вещах.
Нормандский процесс базируется на договоренностях. В нем очень редко встречаются юридически сильные документы. И с самого начала появления и Минска-1, особенно Минска-2 и ключевые составляющие мероприятий, это все — не документы, это — договоренности. Поэтому особое значение и в Минском процессе, и в нормандском формате, имеет протяженность. Об этом пишет автор на сайте «НВ».
Обратите внимание, с российской стороны в переговорном процессе с самого начала одни и те же лица, например, Азамат Кульмухаметов. Появление первых лиц в этом случае имеет ритуальный характер. Таким образом, российская сторона сохраняет эту преемственность, в процессе договоренностей сохраняет эту историческую память, позволяющую при кардинальной ломке фигур и процесса с другой стороны, очень быстро использовать это в свою пользу.
И так в дипломатическом процессе многие работают. Особенно славятся китайская и индийская школа дипломатии. Поэтому здесь надо быть очень осторожным и готовить кадровую ротацию.
С избранием президентом Украины Зеленского состоялись головокружительные перемены не только в Нормандском, но и в Минском процессах. Фигура Ермака очень легко торпедировала технологические и политические составляющие этого процесса с украинской стороны.
Как обычно это делается? В любом формате (политическом, международном) есть несколько составляющих.
Высокий первый — уровень глав государств, второй, на ступеньку ниже — уровень глав правительств, еще на ступеньку ниже — уровень министров иностранных дел, и еще ниже — уровень руководителей политических департаментов (в Украине это может быть уровень заместителей министра).
На каждый из этих уровней расписаны определенные функции и они несут на себе определенные обязательства. Теперь представьте себе, что ни с того ни с сего, под давлением российской стороны, появляется какой-то институт в этом процессе — политических советников глав государств.
До последнего момента в Украине не понимали, что это такое. Будучи президентом, Порошенко эти обязательства возложил на министра иностранных дел, и Климкин это умело использовал. Надо сказать, что будучи министром он, скорее, выполнял функции советника главы государства по внешнеполитическим вопросам, чем министра. Но это уже «заслуги» Петра Порошенко.
Что такое появление Ермака в этом процессе? Оно разрушило устоявшиеся технологии, функции, и, фактически, все те наработанные моменты, на которых базировалась позиция украинской стороны. Россия добилась цели — разрушила украинскую позицию, и, хуже всего, этим обострила ситуацию внутри Украины между главой государства и обществом. Думаю, в том числе, и замена руководителя офиса Зелинского была обусловлена тем, что Москва согласилась на диалог с Ермаком.
Очередная перемена — это очередная московская игра. Пока кто-то будет входить в курс дела, Москва вытащит из него определенные договоренности, которые, разумеется, будут остановлены украинским обществом. Но Москва будет на этом играть. Вспомните хотя бы нынешние заявления о переговорном процессе с Луганском и Донецком. Не нахожу слов, чтобы охарактеризовать эту инициативу на данном этапе.
Потому совершенно ясно, что нам пора забывать о термине «реинтеграция». Тот временной срок, когда можно было использовать этот тезис, прошел. Скорее, на этом этапе я бы предлагал «сосуществование». Максимально, чтобы я сделал сейчас — это определенную программу по переселению лояльных Украине людей на территорию, контролируемую правительством Украины.
