Андерс Аслунд, шведский экономист, старший научный сотрудник Atlantic Council
Реакция премьер-министра Терезы Мэй на химическую атаку в Солсбери была старомодной. Она выслала из страны 23 российских дипломата, позволив Москве ответить тем же, дополнительно закрыв представительства Британского совета и Британского консульства в России. Перевод опубликован на сайте «Новое время».
Через несколько дней 27 стран выслали со своих территорий российских шпионов. Такие координированные действия Запада могут дать России повод для возмездия. Или же в ответ Владимир Путин просто пожмет плечами. […]
Экономические ресурсы России ограничены. Поэтому Путин предпочитает таким дешевым асимметричным гибридным атакам, как вмешательство в выборы, кибернападения, манипуляции в соцсетях и подкуп иностранных политиков. Мы тоже должны отвечать асимметрично и жалить Кремль еще больше, чем он жалит нас.
Путин контролирует крупные российские государственные предприятия, учреждения и спецслужбы. Вместе со старыми друзьями из Санкт-Петербурга, президент использует государственные предприятия путем завышенных закупок без участия в тендере, трансфертного ценообразования, снятия активов и манипулирования акциями. Еще один способ заработать деньги – использовать старых знакомых олигархов и взять кредит в государственных банках, который никогда не вернется назад.
Борис Немцов, которого убили неподалеку Кремля, и нынешний оппозиционный политик Владимир Милов рассказали об этих клептографичных привычках в буклете «Путин и Газпром», опубликованном в 2018-м. Более расширенное исследование на эту тему представлено в англоязычной книге Карен Давишы «Putin’s Kleptocracy: Who owns Russia?». Панамские документы, обнародованные в апреле 2016 года, пролили немало света на существование различных оффшоров, в том числе с секретными сокровищами Путина.
По общим оценкам, начиная с 2006-го, персональное богатство российского президента и его ближайших соратников ежегодно увеличивалось на $20-25 миллиардов. Более $60 миллиардов из государственного бюджета с 2004 по 2007 годы успела «наварить» также компания «Газпром» – факты этих преступлений задокументировали те же Немцов и Милов. Вероятно, это лишь чуть больше половины украденной суммы, которая с годами только увеличивалась. Сейчас упомянутая группа олигархов накопила от 240 до 300 миллиардов долларов. Бизнесмен Билл Браудер подсчитал, что с состоянием в более чем $200 миллиардов сегодня Путин является самым богатым человеком в мире. Согласно данным общественной организации Global Financial Integrity и Национального бюро экономических исследований, совокупное российское богатство, скрытое за рубежом, составляет от 800 миллиардов до 1,3 триллиона долларов.
Путин и его друзья накапливали все это не для того, чтобы тратить, а скорее для того, чтобы удерживать свою власть в России. Ирония заключается в том, что так как в их собственной стране с правом собственности никто не считается, то высшие чиновники, так же как и остальные россияне, могут безопасно хранить свое состояние только в странах, где уважают слово закона, а заодно позволяют владельцам оставаться анонимными и не имеют ограничений по соотношению их активов к ВВП.
Многие страны имеют схожие привилегии, и только те, кто пользуется англо-американским правом, позволяют сохранять анонимность владельцам таких неисчислимых богатств. Большинство европейских стран такого не практикуют. Многочисленные маленькие острова допускают анонимность, но существенно ограничивают «финансовую глубину» активов. Учитывая это, только две страны могут быть пристанищем для богатых российских офшоров – США и Великобритания.
29 стран, среди которых и члены ЕС, призвали обнародовать информацию о бенефициарах упомянутых офшоров – еще 11 стран уже согласились выполнить это требование. Все вместе пришли к выводу: анонимность составляет основную угрозу для национальной безопасности. Премьер-министр Дэвид Камерон обещал предоставить желанную информацию в мае 2016 года – и два месяца спустя ушел в отставку. Его преемник, Тереза Мэй, не проявляет никакого энтузиазма относительно этой идеи – даже после химической атаки в Солсбери.
США должны наверстать упущенное. Сенатор Шелдон Уайтхаус представил проект, который должен следить за прозрачностью операций в корпоративном секторе, а в Палате представителей уже рассмотрели законопроект о борьбе с терроризмом и незаконным финансированием. Вскоре Конгресс примет одну из этих инициатив. Наиболее важно в этой истории – рассекретить офшоры индивидов или группировок, находящихся под санкциями.
Хорошо, что Путин сам рассказал, какие санкции ему больше досаждают. В частности, российский президент не останавливаясь жалуется на закон об ответственности за верховенство права Сергея Магнитского и на санкции, возложенные на его петербургских друзей в марте 2014-го за их роль в оккупации Крыма.
Эти карательные меры предусматривают запрет путинским компаньонам въезжать на территорию США и замораживание всех их активов, независимо от того, где их найдут. Но, к сожалению, эти санкции не имели предполагаемого эффекта, поскольку американское правительство обнаружило лишь несколько миллионов долларов на найденных счетах.
В 2015 Министерство финансов США заявило, что в их страну ежегодно приходят более $300 миллиардов «отмытых средств». Согласно данным, предоставленным Раймондом Бейкером, основателем общественной организации Global Financial Integrity, через год после этого заявления правительство смогло найти только 0,1% этих денег. Какова причина? Анонимность.
То же в Великобритании. Их Национальное агентство по вопросам преступности выяснило, что в страну ежегодно приходят $125 «отмытых» миллиардов. И во имя национальной безопасности, это следует остановить.
Лучший асимметричный ответ Великобритании и США на гибридную войну Путина – это найти и заморозить активы друзей российского президента, а также его собственные.
