Написать эту статью меня побудило открытие памятника Ганди в Лондоне, а также дискуссия в «Украинской Правде» между уроженцем Донецка, профессиональным путешественником по экзотическому Востоку Евгением Ихельзоном (ныне благополучно проживающим в Киеве) и уроженцем Львова историком Владимиром Вятровичем.
Сущность полемики свелась к тому, что Евгений Ихельзон оскорбился сравнением Степана Бандеры с Ганди, полагая, что это личности совершенно различного масштаба, и разразился в адрес Вятровича гневной отповедью: «Махатма Ганди был признанным лидером всего индийского народа еще во времена британского владычества, он получил прекрасное британское образование, работал в Африке адвокатом, руководил официальной индийской партией. Ганди – человек, который изменил мир с помощью обоснования необходимости ненасилия, он отказался поддержать Гитлера во Второй Мировой войне, несмотря на то, что это был шанс победить Британию. Благодаря Махатме Ганди о ненасилии узнал весь мир, и стоимость человеческой жизни значительно выросла, а война стала символом позора. Ганди и Бандера – фигуры чрезвычайно разноплановые, их значение – разное, сравнивать их – невероятная натяжка для профессионального историка, каковым является Вятрович.»
Я знакома с публикациями этого донбасского почитателя Ганди в СМИ. Евгений Ихельзон — плодовитый журналист. В частности, перед войной он в «Украинской Правде» поучал с менторскими интонациями «Как не надо говорить с Донбассом» и очень сочувственно писал о донбасских пенсионерках, чистосердечно поддержавших Януковича. К приверженцам дважды судимого относилась, по его собственному признанию, и мать столь просвещенного и миролюбивого Евгения. Видимо, его просветительский пыл на чад и домочадцев не распространялся. А сейчас у Евгения в перерывах между Гималаями душа болит о тех непомерных требованиях, которые волонтеры неизбежно предъявят Украине, когда в Донбассе закончится война: «Волонтеры, добровольцы, патриоты, информационные войска — все это окажется просто не нужным. В силу своей ненужности эти люди начнут требовать невозможного от слабого, изнуренного войной государства Украина. Быстрых перемен в свою пользу, льгот, должностей, и пока неизвестно, кто сможет их остановить.» («Похоже, войны не будет», ИнфоРезист, 13.03.2015). Надо понимать, что путешествия в Гималаи нужны будут всегда, а вот информационная защита – дело временное и для нашей страны обременительное. Не всякий готов предположить в своих патриотически настроенных согражданах подобную низость и корыстолюбие – для этого необходим соответствующий личный опыт. Чтобы меня не упрекнули в излишне субъективном отношении к Евгению, буду руководствоваться рекомендацией древних римлян «скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». В социальных сетях в друзьях Евгения на первом месте реестровый «борец с фашизмом» — креатура Ахметова Николай Левченко.
Но вернемся к идеям Ганди. Вятрович совершенно правильно отметил, что формы протеста, которые использовал и популяризировал Ганди, могли быть эффективными только в такой стране, как Британская империя: «Ганді міг стати таким лише у Британії і лише в той час, коли йому судилося боротися. В іншому місці чи в інший час в рамках навіть тієї ж імперії у нього не було б шансів не лише на перемогу, а навіть на життя.» И недавнее убийство Бориса Немцова, который протестовал против путинского режима исключительно мирным и законным способом, – лишнее подтверждение справедливости этих слов.
Особенности политической системы предопределяют и формы борьбы с ней. Уже общим местом стало утверждение, что отсутствие возможностей легального участия в политической жизни привело к разгулу терроризма в царской России. Терроризма, который в последующие десятилетия стал основой внутренней политики. Ленин был террористом сначала в теории, впоследствии развязав неслыханный дотоле террор на практике. Сталин же извлек выводы из мягкотелости царизма и организовал поистине большой террор, затмивший по масштабам и длительности злодейства Ленина. Сопротивление советскому режиму неизбежно было вооруженным. Степан Бандера был вынужден бороться силой оружия.
Сам по себе успех абсолютно мирной украинской Оранжевой революции показал, насколько Украина после обретения независимости продвинулась по пути утверждения реальной демократии. Независимая Украина стала государством, в котором мирная революция явилась фактором эволюции. Украина стала государством, способным реагировать на требования общества не насилием, а изменениями политики. Оранжевая революция явилась для Украины Рубиконом, перейдя который она уже просто не могла возвратиться в советское прошлое.
В течение всего периода существования второго Майдана было ясно, сколь многим обе украинские революции обязаны идеям ненасильственного протеста, привнесенным в современный мир Махатмой Ганди. Справедливости ради надо отметить, что идеи непротивления злу насилием еще до Ганди выдвигал Лев Толстой. Ганди состоял с ним в переписке и признавал, что идеи Толстого оказали на него большое влияние. В своем письме к Толстому из Трансвааля от 4 апреля 1910 г. Ганди называет себя: «Ваш преданнейший последователь».
В борьбе за независимость Индии Ганди использовал методы ненасильственного сопротивления. Ганди призывал бороться за независимость Индии простым неподчинением чужеземцам, «не-сотрудничеством» (non-cooperation) с англичанами, непризнанием их законов, неисполнением приказаний, отказом от службы в английских правительственных учреждениях, отказом посылать детей в английские школы, освобождением себя от экономической зависимости от англичан, переходом от изделий английской мануфактуры к самотканым изделиям, прорывом правительственной монополии на соль, бойкотом винных лавок и т. д., и т. д. Ненависти к англичанам при этом не проповедовалось. «Англичане не хуже других народов», — говорил Ганди. — «Я не хочу причинять вред английскому народу, но хочу убедить его в необходимости предоставить Индии свободу». Посягать на жизнь и на личное имущество англичан запрещалось. Принцип ненасилия был принят Индийским национальным Конгрессом (ИНК) применительно к борьбе за свободу Индии. Но Конгресс не распространял этот принцип на оборону от внешней агрессии.
Сущность учения Ганди – это не только отказ от насилия, но и призыв к нравственному самоусовершенствованию: «»Наше движение есть самосовершенствование. Многие думают, что мораль не имеет ничего общего с политикой. Но с тех пор, как Истина и Безнасилие стали единственными методами Конгресса в достижении его цели, самосовершенствование необходимо даже в политической деятельности… Если бы «сварадж» (движение к независимости Индии) не имел в виду воспитать нас и очистить всю нашу цивилизацию, то он был бы ни к чему. Самая сущность новой цивилизации заключается именно в том, что мы уделяем главное место морали во всех наших делах, как общественных, так и частных».
Аморальность, насилие и милитаризм являются основой политики путинской России, где сохранились все памятники Ленину. Никто никогда и не думал на них посягать. Робкие предложения вынести тело из мавзолея и предать его земле (Ленин хотел быть похороненным рядом с матерью) давно замолкли. Хотя официального культа Ленина как бы и нет, но политически Россия – верная наследница ленинской беспринципности и бесчестности, ленинского безразличия к нуждам и правам личности, ленинского пренебрежения человеческой жизнью. Ленин ни чего не писал о Ганди, но не обошел вниманием Толстого и его философию. В своей статье «Лев Толстой как зеркало русской революции» Ленин назвал непротивление злу насилием «юродивой проповедью»: «Толстой смешон, как пророк, открывший новые рецепты спасения человечества», «толстовец», т. е. истасканный, истеричный хлюпик, называемый русским интеллигентом, который, публично бия себя в грудь, говорит: «я скверный, я гадкий, но я занимаюсь нравственным самоусовершенствованием; я не кушаю больше мяса и питаюсь теперь рисовыми котлетками».
Современная Россия, где диктат властей, насилие и беззаконие привычны, не приемлет политических компромиссов и диалога с обществом. Показательно, что фактически ненасильственное устранение Януковича от власти было сразу же названо в Москве «фашистским путчем», а гражданское украинское правительство – «киевской хунтой». И сейчас Путин продолжает повторять заклинания о том, что отказ от силового разгона Майдана « привел к тяжелым последствиям от бездействия». Теперь мы знаем, что Путин не бездействовал – он посылал переодетый в форму «Беркута» российский спецназ убивать людей на Майдане.
Уже в 2004 году стало ясно, что Украина – не Россия. И чем дальше, тем более не-Россией она становится. Но России очень нужен злобный воинственный противник. Россию не устраивает в качестве противника миролюбивая страна, освободившаяся от клептократического коррумпированного режима мирным путем. Для этого мирные демонстранты превращены пропагандой в «бандеровцев» и «фашистов». Пророческими оказались слова Ганди из его письма, направленного вице-королю Индии после ареста: «История подтвердит в своем приговоре, что английское правительство, не будучи в состоянии примириться с методами, отрицающими насилие, подтолкнуло человеческую природу к насилью, с которым ему легче бороться». Россия – не Англия. И она не ограничивается провокациями насилия. Если насилия нет или его недостаточно, Россия без колебаний экспортирует насилие.
Вятрович высказал предположение, что, как в Лондоне установлен памятник Ганди, так и в Москве в конце концов появится памятник Степану Бандере. Лично я не считаю это существенным. Для того, чтобы украинцы чтили Степана Бандеру как героя, им не нужно его признание в России. Пусть в Москве не будет памятника Бандере. Пусть даже Ленина – или что там вообще лежит в мавзолее вместо него – не трогают. В конце концов поклонение мощам – православная традиция. Но не пора ли населению России задуматься, почему российские толстосумы так хотят жить в стране, где ставят памятники Ганди, и стремятся из страны, где хоть и есть памятники Толстому, но памятников Ленину – куда больше!
София Украинцева
