День 64
Пост благодарности и надежды.
В пятницу вечером, когда я писал свой пост об армейской медицине, я ощущал полнейшую безнадегу и одиночество. Я болею, семья болеет, обучения нет, нас грозились переформировать и перебросить на технику, о которой мы понятия не имеем, в общем, все плохо, мрак и запустение. Уж на что я оптимист, но внутреннее состояние было близко к «какого черта я тут делаю».
На следующее утро я на автомате, чтобы не пропало амбулаторное освобождение, пошёл в санчасть. Там был новый доктор, который не просто выдал мне таблетки и отправил в казарму, как делали трое его предшественников, а решил меня осмотреть и послушать. В итоге он пересмотрел диагноз и заменил лечение. Настоял на моём дополнительном приходе. И предложил мне варианты (!) медикаментов по моим возможностям. В итоге после трёх дней его лечения я могу нормально спать, появился аппетит, и завтра вечером он будет решать вопрос об отмене медикаментов. В связи с ожидаемым полным выздоровлением.
Доктор — мобилизованный гражданский из другого дивизиона, и фактически помогает в санчасти на волонтерских началах. Я слышал, как он в первый день предлагал послушать меня местному штатному эскулапу, чтобы научить того определять специфические хрипы в лёгких — тот отказался. Но вчера другой врач — таки согласился и научился.
Я все это к чему. Даже когда вам плохо и одиноко, и кажется, что все теряет смысл, и со всех сторон на вас сыпятся беды или неприятности, и хочется опустить руки — не сдавайтесь! Где-то рядом, в соседней казарме, или на другой улице, в окопе или блиндаже, или даже в другом городе, есть такой же как вы человек, которому не пофигу. И который придёт вам на помощь! Обязательно! Сколько раз я уже за время службы в армии в этом убеждался — неравнодушных людей много, и мы всегда найдём и поддержим друг друга! Найдётся вот такой доктор (спасибо огромное, Роман Васильевич), найдётся понимающий офицер, найдётся волонтёр или просто хороший человек, который поделится с вами куском сала или подарит спальник — и все пойдёт, наладится! Если вы делаете кому-то добро — оно непременно вернется к вам, когда вы в нем будете нуждаться! Проверено)
День 67
«Приветы» из учебки.
Пару дней назад со мной связались мои товарищи по учебке. И рассказали мне о следующей проблеме: в учебке в военных билетах не проставили отметку о прохождении воинской присяги. И если у меня в части это решилось просто (мне просто отметили, что я дал присягу уже здесь), то им ставить присягу отказываются, и требуют решить этот вопрос самостоятельно. Ребята попросили меня помочь. Я пытаюсь это сделать, связался с офицерами учебки. Однако, учитывая произошедшее, рекомендую всем, кто проходит обучение, проверять военные билеты перед отправкой в части.
Кроме того, очень советую быть активнее в отстаивании своих прав на качественное обучение. Как мне стало известно (звучит-то как, прям 17 Мгновений весны), подполковник, который командует моей учебкой, снова провалил обучение основам медицинской подготовки. А мужики не сумели на этом настоять.
Кстати, инженерная подготовка тоже отсутствует. Ни обучения рытью окопов, ни урока по минам, ни метания гранаты — ничего. Ноль.
Вот это отношение подполковника к умению солдат оказывать медицинскую помощь на поле боя — это и есть настоящая зрада. Этот подполкан просидит всю войну возле польской границы, и ему пофигу, сколько людей, которых он из своей учебки выпустит, погибнет от потери крови на поле боя. Сейчас, гворят, запретил обучение на части техники, чтоб ее «не поламали». Пьянству солдат ноль внимания, качеству обучения ноль внимания, в заполнении документов бардак — «прекрасный» образчик кадрового офицера.
Если меня ещё читают в Академии Сухопутных войск — товарищи, пора что-то менять в учебке под Немировым.
Наряды.
Пока наша техника на ремонте, мы целиком заняты нарядами. Я о таком явлении не имел ни малейшего понятия, уверен, многие мобилизованные, не прошедшие срочку, тоже, поэтому хочу о них написать.
Наряд — это некое задание, которое выдаётся группе солдат на сутки. Я уже писал о наряде по казарме, задача которого — поддержка чистоты и порядка в ней. Есть наряд по оружейке, в котором я сегодня. Задача — охрана оружейной комнаты. Мы охраняем в режиме 4 через 8 — 4 часа охраняешь, 8 отдыхаешь. В сутки получается 2 раза на охране.
Есть наряд по кухне — помощь с мойкой посуды в основном. Работа три раза в день по 2-3 часа. Есть охрана полигона или части — сутки посменно стоишь в карауле. Есть наряд по подготовке и отправке еды тем, кто находится на полигоне.
Самый тяжёлый наряд у нас — это наряд на складе боеприпасов. Я из-за бронхита пока в него не попадал. В этом наряде солдаты перегружают вагоны с боеприпасами. Он тяжел в частности из-за того, что если после охранных нарядов полагаются сутки отдыха, то после разгрузки полагается только стирка формы, которая в этом наряде убивается конкретно. Понятное дело, этот наряд считается практически наказанием, и его все стараются всячески избегать.
День 71
Выходные провёл дома, с семьей. А вчера поздно вечером вернулся домой, в часть. Поймал себя на вот этом странном ощущении — в части я тоже уже дома. Здесь мой кубрик, мои вещи, моя родня. Спальник, опять же)
Утром было общее построение и что-то вроде собрания коллектива. Выступал комбриг, который вернулся из отпуска. Вызвал на сцену нескольких солдат и сержантов, показал, какая форма допустима к ношению и в каком виде. Говорил о дисциплине, об алкоголе. Отметил, что ситуация улучшилась в нашей волне мобилизации. Впервые за все время службы встал вопрос о бороде. Комбриг сказал — не по уставу. Я скачал устав, сегодня буду разбираться в вопросе. Потому что есть версия, что разделение «в армии усы, во флоте борода» — это не более чем традиция. Но не уставное требование.
Кроме комбрига выступали и другие старшие офицеры. Командир штаба поднял вопрос о страницах в соцсетях. Оказывается, генштаб разослал телеграмму по этому поводу. Саму телеграмму нам не зачитали. Пока требование такое — убрать фото с оружием из мест боевых действий, упоминание номеров частей и имена командиров. Мотивация — раскрытие данных о месте дислокации, а также то, что якобы военнослужащие подвергаются преследованиям со стороны россиян.
Я просмотрел свою страницу — мне удалять нечего. В принципе, номер части и место дислокации уже по месту службы, данные о вооружении, фамилии командиров и прочее я и так не раскрываю, это же очевидно, что это не инфо для соц. сетей. А особенности быта, обучения и обеспечения — этого никто скрывать не требует. Пока ещё. Если начнут требовать и это — буду уже разбираться в справедливости и законности таких требований.
Вчера вечером перед моим отъездом заехали мы с семьёй в Львівську Майстерню Шоколаду. Мы с дочкой пошли покупать ей конфеты. Стоим в очереди. Подходит к нам женщина, и смотрит на меня в упор. Я повернулся и вопросительно кивнул.
Она мне: «Ви маєте відношення до київської хунти?)» (я ношу такой шеврон)
Я: «Так, я солдат ЗСУ».
Вона: «Тоді дозвольте купити вашій дитині якісь солодощі».
Я: «Дякую, але мені якось незручно»
Вона: «А мені незручно, що мій чоловік не служить».
В общем, купила она моей Маше шоколадку. Маша, конечно, заинтересовалась, почему незнакомая тётя покупает ей сладости. Я объяснил. Ребёнку было приятно. Мне тоже)
Max Kolezznikov via Facebook
