Войну на востоке Украины в мире все чаще называют “замороженным конфликтом”, подразумевая его схожесть с ситуациями в Приднестровье, Карабахе, Западной Сахаре и на севере Кипра.
Как отметил Кэрол Уильямс в своей статье в The Los Angeles Times, такие конфликты обычно характеризуются напряженностью и периодическими столкновениями на линии разграничения, наличием де-факто победителя и главное – забвением со стороны мирового сообщества, которое предпочитает забыть о той или иной проблеме, покуда в зоне противостояния сохраняется относительное затишье.
Некоторые признаки замораживания конфликта в Донбассе уже имеются: более или менее устоявшаяся линия разграничения противоборствующих сторон, некоторое подобие перемирия, то и дело прерываемое взаимными обстрелами, наличие стороны, де-факто контролирующей территорию, за которую шли бои. Кроме того, Украина постепенно теряет внимание мирового сообщества: собственная экономика, малоперспективная война против Исламского государства и сорвавшиеся с цепи исламские радикалы занимают все первые места в повестке дня стран Запада.
Однако в действительности до окончательной заморозки конфликта в Донбассе еще далеко, поскольку такое решение не отвечает ничьим интересам.
Киев не сможет бросить все силы на столь необходимую модернизацию социальной сферы, политики и экономики, пока на востоке страны сохраняется очаг напряженности. Например, Азербайджан, несмотря на огромные нефтяные доходы, в схожей ситуации стал бедным, авторитарным и предельно милитаризированным государством. Народу это объясняется необходимостью готовиться к вероятной войне за возврат Нагорного Карабаха.
Кроме того, заявленные внешнеполитические цели Украины – вступление в НАТО и ЕС – остаются недостижимыми, если у страны есть нерешенные территориальные проблемы. Молдавия, вероятно, уже вступила бы в эти организации (самостоятельно или в составе Румынии), однако процесс евроинтеграции блокируется наличием подконтрольного Москве Приднестровья. С одной стороны, Кишинев не может установить контроль над де-факто самостоятельным регионом, с другой стороны, он не готов от него отказаться. В результате молдаване зависли между СНГ и ЕС, что в полной мере отражается на внутриполитической ситуации: представители местной политической элиты через одного – граждане Румынии (и, соответственно, ЕС), а половина населения голосует за партии, призывающие к вступлению в Евразийский союз.
Киеву сейчас необходимо отсутствие помех для ускоренной модернизации и европейской интеграции, поэтому годами терпеть неразрешенный конфликт на востоке страны – невозможно.
Запад, как бы ему ни надоела Украина, просто не может забыть о ней. Дело в том, что Россия переступила через все возможные рамки, аннексировав Крым и попытавшись построить “Новороссию”. Если последствия этих действий не будут как можно быстрее отменены, создастся опасный прецедент, который будет нервировать все восточноевропейские страны, включая нынешних членов ЕС и НАТО, где есть большая русскоязычная община. Замораживание конфликта для Запада обернется сохранением этой угрозы, а также необходимостью и далее давить на Россию, чего в Европе хотят по возможности избежать.
Как ни странно, в Москве тоже хотят как можно быстрее найти приемлемое для себя разрешение кризиса. Введенные Западом санкции все сильнее давят экономику страны, скорейшее избавление от них – главный внешнеполитический приоритет. Стремительно беднеющей России совсем не улыбается нести на себе бремя ответственности за миллионы жителей Донбасса, оставшихся без работающей инфраструктуры и средств к существованию. Кроме того, Кремль не оставляет надежд получить рычаг постоянного давления на Киев, а это возможно только в том случае, если Донбасс будет реинтегрирован в Украину. Превращение региона в аналог Приднестровья обособит его от остальной страны и лишит его влияния на происходящие в ней процессы, что категорически не соответствует замыслу Кремля: Донбасс ему нужен лишь как ключ к Киеву, самостоятельной ценности он не имеет.
Цель у всех сторон одна – скорейшее урегулирование конфликта. Однако условия, на которых это будет сделано, крайне противоречивы. Киеву необходима реинтеграция региона на общих основаниях – без особого статуса, плюс деньги на его восстановление – от Европы, США и РФ, а также начало процесса по возвращению Крыма. Запад в целом согласен с такой постановкой вопроса, но согласится и на предоставление ныне оккупированным областям некоей автономии в составе Украины, считая, что такой подход ускорит завершение войны. Россия согласна на прекращение боевых действий лишь в обмен на предоставление ДНР/ЛНР исключительных полномочий внутри Украины, снятие санкций и признание аннексии Крыма.
Поскольку завершения войны хотят все, но условия, на которых стороны готовы к примирению, диаметрально противоположны, остается лишь один выход – продолжение боевых действий. Тут надо отметить, что реальными возможностями для существенного наращивания интенсивности боев обладает лишь Россия. Время и санкции работают против нее, поэтому для достижения собственных целей ей придется действовать максимально быстро, но в то же время – аккуратно. Кремль не может, как летом, открыто бросить в бой свои регулярные части из-за угрозы моментального усиления западных санкций. Однако он вполне способен медленно наращивать военное давление на украинскую армию. Сейчас, собственно, именно это и происходит: на всех фронтах существенно усилилась интенсивность обстрелов и боевых действий. Донецкий аэропорт, например, уже третьи сутки подвергается все новым попыткам штурма.
Профессор Эдвард Уокер из университета Беркли (Калифорния) описывает вероятную тактику Кремля следующим образом: “Они надеются медленно перемалывать Украину, пока она не будет вынуждена капитулировать. Такой план включал бы в себя длительный военный конфликт, в ходе которого украинская армия будет шаг за шагом отступать, пока Киев не осознает, что у него нет выхода, кроме заключения мира на условиях Кремля”. Ученый тут же оговаривается, что Украина скорее будет продолжать сражаться, чем капитулирует, но теоретическая возможность такого исхода все же остается.
Суть в том, что если Украина не сумеет выкарабкаться из складывающейся экономической ситуации, она станет намного более простой мишенью для российского экспансионизма. Знаменитый финансист Джордж Сорос во время недавней встречи с украинскими политиками и журналистами заявил, что от успеха в проведении “агрессивной программы экономических реформ” зависит победа новой Украины. По его мнению, только экономический успех страны сможет стать полноценным препятствием на пути захватнических устремлений Владимира Путина. В противном случае, полагает Сорос, Украина проиграет, а Европа останется наедине с российской агрессией.
Для того, чтобы этого не произошло, финансист настаивает на оказании Киеву массированной (в десятки миллиардов долларов) западной помощи от МВФ, ЕС и США. Сорос настаивает, что такая помощь стала бы не просто поддержкой “еще одной” страны, переживающей финансовые затруднения, а инвестицией в Европу, сохранение ее цивилизации, ценностей и существующего миропорядка.
Путин надеется на то, что украинская экономика рухнет раньше российской, что позволит ему добиться капитуляции Киева и последующей нормализации отношений с Западом. Именно поэтому крайне важно как можно быстрее запустить процесс глубокого реформирования экономики Украины и добиться поддержки со стороны международных финансовых организаций. Сорос, Уокер и большинство других экспертов сейчас напрямую связывают общий успех Украины с ускоренной ее модернизацией. Альтернативой может стать тот “полузамороженный конфликт” и война на истощение с медленным продвижением пророссийских сил вглубь украинской территории.
«Новое время«
