Метка: Владимир Зеленский

Как и можно было ожидать, имплементация украинской стороной «формулы Штайнмайера» привела к самым массовым протестам в Киеве и других украинских городах со времени избрания Владимира Зеленского президентом Украины.

На первый взгляд президент, политику которого продолжает поддерживать большинство населения страны, может не обращать особого внимания на протестующих, которые не представляют для него электоральной угрозы. Однако на самом деле протест на Майдане – серьезный сигнал для власти, который ставит под сомнение как ее устойчивость, так и реальную способность выполнять взятые на себя обязательства.

Даже если предположить, что у Владимира Зеленского появится готовность капитулировать перед Кремлем.

Протест предупредительный

Протест еще не самый массовый, но вполне традиционный по численности для предупредительных протестов. По мере перехода новой власти на позиции Кремля – а высказывания ряда близких к Зеленскому чиновников и депутатов демонстрируют такую возможность – этот протест будет нарастать и приобретать традиционные формы украинского Майдана.

Ведь пока что – это «домашний», киевский протест. Но стоит к нему, как это обычно бывает, присоединиться ответственным гражданам из западных и центральных регионов страны, как власть окажется перед нелегким выбором между диалогом и силовым разгоном. А после силового разгона в Украине, как правило, начинается восстание.

Протест начинает приобретать организационную структуру, провозглашено создание Движения сопротивления капитуляции. Сам Владимир Зеленский, подобно своему свергнутому Майданом предшественнику Виктору Януковичу, склонен винить в организации протеста политиков, которые проиграли на выборах 2019 года. Но протест быстро может приобрести надпартийную общественную структуру.

Диванные сторонники Зеленского

У власти может появиться искушение проконтролировать процесс и запустить его в безопасное русло. Но, как показывает опыт Майдана, это самое опасное развитие событий, так как провокации, на которые шел режим Виктора Януковича ради возможности опорочить или разогнать Майдан, непременно приводили к его усилению. Собственно, именно это и стало основной причиной краха власти.

У Зеленского нет возможности собрать сторонников, которые бросили бы вызов активной части общества именно потому, что сам он – выдвиженец пассивной части. При этом если сторонники Януковича хоть и не стремились его защищать, но связывали со своим избранником курс на Россию и на монополию Донбасса в политической и экономической жизни страны, то у сторонников Зеленского очень различные ожидания. Они будут наблюдать как за успехом, так и за поражением своего кумира с диванов, а не с площадей.

Украина рискует застрять в противостоянии и хаосе

Протест против капитуляции – только начало протестного движения против новой власти. Команда Зеленского готовит целый комплекс реформ, которые могут задеть интересы среднего и мелкого бизнеса, аграриев и части олигархов.

Я даже не призываю обсуждать адекватность такого протеста с точки зрения необходимости реформирования страны. Я говорю о самой его возможности, как и возможности объединения политического и экономического протеста. И все это – в первые месяцы работы нового президента и его команды.

И тут уже многое зависит от адекватности самого Зеленского, от его способности считаться с настроениями соотечественников, от его понимания, что обращать внимание нужно не на рейтинг поддержки, а на реальное развитие событий в стране и прежде всего в ее столице. Если этого понимания не будет, Украина рискует застрять в противостоянии и хаосе.

Люди от власти говорят, что формула Штайнмайера — не капитуляция. И тут же говорят, что просто выполняют Минские соглашения. И капитулировали давно, когда их подписали. Не путаются ли они в логике?

Власть пытается оправдать будущую капитуляцию?

Люди от власти говорят, что формула Штайнмайера — не капитуляция. И тут же говорят, что просто выполняют Минские соглашения. И капитулировали давно, когда их подписали. Признают ли они тем самым, что сейчас занимаются оформлением и реализацией капитуляции? Не путаются ли они в своей логике?

Минские соглашения можно считать капитуляцией, только если вы настроены их выполнять. И да, они были безальтернативны, потому что остановили войну в тот момент, когда наши войска были близки к разгрому, и при этом связали Россию санкциями. Но их нельзя было выполнить, не нарушив суверенитет Украины, поэтому никто их не выполнял. И их нельзя отвергнуть, потому что тогда Россия выйдет из-под санкций. Они были так сформулированы, что позволили их саботировать. У нас всегда был железный аргумент: Россия не выполняет условия по безопасности. До сегодня Украина четко играла в игру, направленную на сохранение санкций и при этом невыполнение Минских соглашений. И капитуляция начинается тогда, когда кто-то в главных кабинетах решает по-настоящему выполнить их. И для этого идет навстречу Путину и снимает часть требований по безопасности. И теперь Путин говорит, что Зеленский должен объяснить украинцам условия. Путин — враг. И он наставляет президента Украины, желая продавить свои условия. Через президента Украины. Это ненормально. Это преступно.

И Путин, манипулируя встречей Нормандской четверки, заставляет президента Украины делать уступку за уступкой. Просто ради встречи. Какого черта? Что в ней такого? Если раньше кто-то капитулировал, то почему раньше никто не шел на уступки России, а теперь вдруг побежали. Почему теперь Путин, наш враг, хвалит президента Украины. Друг моего врага, он кто? Или это реализация того самого «договоримся посередине»?

Сейчас власть утверждает, что капитулировали до них. И этим пытается оправдать свою будущую капитуляцию. Но это неправда. Их никто не заставляет капитулировать. Они могут продолжать отстаивать украинский суверенитет. И требовать полное выполнение Россией условий по безопасности. Россия их никогда не выполнит. И статус-кво будет сохранен. Но да, тогда никто не закончит войну быстро. Но может этот «кто-то» наконец поймет, что быстро закончить войну, которую начал Путин, может только Путин. И делать это, он настроен только на своих условиях. Условиях, которые недопустимы для Украины. Но, к сожалению, почему-то считаются допустимыми в некоторых властных кабинетах. И это в тот момент, когда острая фаза конфликта прошла. Когда украинская экономика растет. Когда ничего не толкает тебя сдавать свой суверенитет и делать хоть какие-то уступки Путину. Это Путину надо убрать санкции. Почему мы пытаемся ему в этом помочь? Друг моего врага, он кто?

Украинский суверенитет требует, чтобы Донбасс возвращался в Украину только на украинских условиях. Возможно ли это сейчас? Нет. А значит, ради украинского суверенитета мы не должны возвращать Донбасс сейчас. Потому что это война не за Донбасс. Донбасс был не нужен России в 2014 году. И она разрушила его. Россия хочет всю Украину. А для этого надо вернуть Украине Донбасс на своих условиях. И все. И эта война не за Донбасс, и эта война за украинский суверенитет. Война бывшей колонии против своей метрополии. И тысячи людей погибли не ради выжженной земли Донбасса. А ради того, чтобы Украина стала независимой. И нет большего предательства, чем отдать теперь суверенитет. Теперь, когда влияние России минимально.

Люди от власти говорят, что выборы под любым флагом это хорошо, потому что мы тогда получим вменяемых людей, с которыми можно говорить. Но это логика гражданского конфликта. Это всегда было целью России. Заставить Украину вести прямые переговоры. Снять с себя ответственность. И если в Донецке будет хорошо замаскированный агент Москвы, это не делает его не агентом Москвы. Но делает Украину заложником. А Россию освобождает от ответственности. Как можно так прямо желать реализовать желания Путина? А без контроля границы, без контроля территорий, победитель выборов там всегда будет человеком Москвы. И то, что он будет выглядеть прилично, не отменяет факта того, кем он является. Просто подарок какой-то для Путина. Друг моего врага, кто он?

Ключевой вопрос: какие красные линии уже перешли в своей голове люди от власти. Ключевой вопрос: понимают ли люди во власти, что мы воюем за свой суверенитет? И ответов на эти вопросы у нас нет.

Друг моего врага, кто он?

Специально пишу это после первой действительно большой и вдохновляющей оппозиционной акции — Майдана против капитуляции.

Майдан жив. Это прекрасно, это свидетельство того, что украинцы не устали сражаться за свое будущее.

Сравнительно быстро, всего за пять месяцев правления, действующий президент получил массовую, достаточно объединенную и умеренно радикализированную оппозицию. Власть сегодня могла бы испугаться.

Но пугаться самом деле нечего, Зеленскому пока ничего не угрожает. Об этом пишет автор на сайте «НВ».

То, что сейчас происходит, никак не повлияет на высоченные рейтинги нынешних правящих. Потому что это битва, которую Зеленский уже выиграл весной этого года.

На президентских выборах, в политическом выборе — между уступками России и продолжением сопротивления — Зеленский поставил на первое и давно выиграл. Любые попытки вновь выйти на подобный поединок приведут к аналогичному результату. Переиграть в избирательных соревнованиях власть невозможно.

А «путча» не допустят западные страны — наученные горьким опытом Януковича, которого они изо всех сил пытались спасти в конце Майдана, они любой следующий Майдан будут тушить в его начале. Речь не только о вооруженном сценарии — не поддержат даже тех, то будет намерен действовать исключительно ненасильственными методами.

Но проблема даже не в Западе. Проблема в том, что нынешний Майдан не является полноценной альтернативой тому, что продавливает власть. Не являются альтернативой на данный момент его лидеры — их всех скопом, враждующих между собой, в свое время отправил в глубокую оппозицию украинский избиратель. И никогда не вернет, кто бы на что ни надеялся.

Не является полноценной альтернативой и идеология нынешнего сопротивления — это на сегодня только протест, который может заглохнуть так, как затихали при Януковиче налоговый и языковой майданы. В лозунгах, которые звучали в воскресенье — недостаток четких ответов на те вопросы, на которые пытается ответить нынешняя власть. Поэтому даже самые радикальные и решительные люди трижды подумают, пойти ли на что-то экстремальное с таким «багажом».

Сейчас условно старое получилось против нового — и пока оппозиция не испытывает полной перезагрузки, она будет проигрывать, со своими ортодоксальными методами, новой реальности.

Чтобы завоевать доверие, необходимо продемонстрировать новизну. Не столько новые лица, сколько новый настроение, новое качество действия, новые методы самоорганизации и новые стандарты лидерства. Надо убедить хотя бы своих ближайших сторонников, оппозиция способна объясниться между собой, и предложить решение лучше, чем предлагает власть в области безопасности, экономической, налоговой и других сферах.

А главное — эта новая оппозиция не допустит в дальнейшем приватизации политического протеста олигархами, как это мастерски в 2014-м сделал Порошенко со своими в то время бизнес-партнерами Фирташем и Коломойским.

Майданы на прошлой неделе, наоборот, замораживают лидерский состав и идеологическую программу оппозиции. И тем самым дают гарантию, что следующие как минимум полгода 73% Зеленского никак не уменьшатся. А потому его правление — это надолго.

Новое может одолеть только еще более новое.