Журналист американского журнала «Time» Саймон Шустер в своей книге описывает аскетический быт команды президента Владимира Зеленского в бункере в первые дни полномасштабного вторжения РФ. Об этом сообщается в отрывках из книги Шустера о Зеленском, опубликованных изданием The Telegraph.
Журналист вспоминает, в частности, как весной 2022 года, на 55-й день полномасштабного российского вторжения, Зеленский спросил, когда Шустер планирует закончить книгу о нем. Тот ответил, что хочет зафиксировать первый год войны, а затем опубликовать книгу.
«Вы думаете, что война не закончится через год?», — сказал тогда Зеленский.
The Telegraph отмечает, что в эксклюзивном отрывке из своей книги Шустер рассказывает, как война изменила украинского президента – «и не совсем в лучшую сторону».
Шустер пишет, что президент и его команда позволили журналисту проводить на Банковой много времени в течение первого года полномасштабного вторжения.
«Порой это казалось почти нормальным, несмотря на сирены воздушной тревоги. Мы шутили, пили кофе, но это было также время истощения и страха», – отметил он.
Журналист описывает быт президента и его соратников в бункере в начале полномасштабного вторжения.
«Самыми тяжелыми для Зеленского были ночи. Его кровать была едва достаточно широкой, чтобы можно было крутиться и переворачиваться. Жужжание его телефона редко прекращалось. «В первые дни я будил всех, – говорит он. Я не имел права спать, пока не узнавал, какие удары пришлись куда». А уже в 4:50 утра Зеленский спрашивал о новостях. Никто не поддался отчаянию на этом раннем этапе. Но в итоге всем стало тяжело. Еды было немного. Сладости раздавали на встречах, а на общей кухне были мясные консервы с черствым хлебом. Один министр рассказывал мне, что выживал несколько дней на шоколаде. Лицо Зеленского стало бледным. Он жаловался на недостаток солнечного света и свежего воздуха. Некоторые из его сотрудников забеспокоились. Его помощница по правовым вопросам вспоминает, что он был похож на ходячий труп. «Живой человек не может так выглядеть», – сказала она»», — пишет Шустер.
По его словам, со временем жизнь в бункере вошла в более управляемую рутину. Первая видеоконференция сместилась на 7 утра, достаточно времени для того, чтобы позавтракать – «неизменно яичницей». Сотрудникам подавали горячую еду: сосиски, вареники с картошкой, гуляш.
«Зеленский и его команда держали запас алкоголя даже после того, как правительство запретило его продажу, и президент время от времени наливал вино помощникам, которые присоединялись к нему за трапезой. Там также были гантели и станок для жима лежа, которые Зеленский имел привычку использовать, часто ночью. Позже поставили стол для настольного тенниса. Мало кто мог его обыграть», – говорится в книге.
Иногда Зеленский приглашал сотрудников посмотреть фильм, часто голливудские новинки. Зеленский больше не мог смотреть советские комедии.
«Они вызывают у меня бунт», – говорил он.
Журналист описывает, что в начале полномасштабной войны соратники Зеленского часто называли его «Володя» и оставались на своих местах, когда он входил в комнату. Затем они перешли на официальное обращение «Владимир Александрович».
Шустер отмечает, что Зеленский неделями преуменьшал риск полномасштабного вторжения и отказывался от советов военного командования укрепить границу.
Позже тем же утром, когда началось вторжение, некоторые чиновники уже упаковали свои машины и сбежали. Больше всего перебежчиков было в СБУ. Несколько европейских лидеров предложили помочь Зеленскому сбежать, но он считал такие предложения «несколько оскорбительными», говорится в книге.
«Я устал от этого», – сказал он позже.
В книге также говорится, что на экстренном саммите европейских лидеров, к которым присоединился Зеленский, он был «бледный и уставший, с ранней щетиной бороды военных времен», и «не очень верил в то, что союзники его спасут, и это давало о себе знать». «Возможно, вы видите меня живым в последний раз», – сказал европейцам Зеленский.
Вместо того, чтобы просить о спасении, он требовал ответа на вопрос, который Украина задавала десятилетиями: будет ли ей когда-нибудь разрешено присоединиться к Европейскому Союзу? Его выступление, которое длилось всего около пяти минут, имело большее влияние, чем месяцы, если не годы дебатов о российской угрозе, пишет Шустер.
Он также вспоминает, как его пригласили в поездку с Зеленским в только что освобожденный Херсон. Охрана президента была против этой поездки.
«Моя охрана была на 100% против этого. С моей стороны, это немного безрассудно», — рассказал Зеленский Шустеру.
На вопрос, зачем тогда ехать, президент ответил: «Это народ. Девять месяцев они были в оккупации. Да, у них было два дня эйфории. Скоро они впадут в депрессию».
Шустер вспоминает также, что видел Зеленского за несколько дней до Рождества 2022 года в Вашингтоне, во время его первой зарубежной поездки с начала вторжения. Журналист видел президента недолго, когда тот спешил через Капитолий.
«Его походка выглядела свинцовой, расправленной в плечах, как у бульдога, направляющегося в бой. Война не закончилась, даже близко не закончилась. Но человек в ее центре завершил свое превращение в военачальника военного времени», – пишет он.
