В оккупированном терористами огрызке Донбасса нет антивоенных демонстраций. По крайней мере, Украина и остальной мир ничего о таких выступлениях не знает. И это при том, что антивоенные демонстрации проходят не только в городах Украины и в других странах, не участвующих в конфликте. Антивоенные демонстрации прошли и на территории страны-агрессора.
А в Донбабве и Луганде население открыто против войны не протестует. И дело тут не только в страхе перед террористами. Население захваченных территорий не боится требовать от «законно избранных» выплаты пенсий и пособий, люди готовы часами стоять за крупой из российской «гуманитарки», ради продуктових пайков даже перекрывают дороги. Но сама война, видимо, воспринимается как должное, как адекватный способ отстоять «мир, труд и независимость Донбасса» от посягательств «хунты». Без убежденности значительной части населения в том, что война с остальной Украиной допустима и оправданна бессмыссленный по сути бунт давно бы угас. Каким бы политически незрелым ни был электорат Донбасса, но и ему по прошествии полугода после псевдореферендума должно быть ясно, что очередные «выборы» не прекратят, а продлят войну. Ни Украина, ни остальной мир не признают «независимость» бандитских анклавов. Тем не менее, чтобы ни писали о капусте на участках, явка на «выборы» была достаточно высокой.
Согласно классическому определению Клаузевица война есть продолжение политики другими, насильственными средствами. В государствах, исповедующих идеологию милитаризма, война по логике вещей становится основным средством достижения политической цели.
Вся история СССР начиная с экспорта революции в 1918 году и кончая периодом «холодной войны» — это либо война, либо ожидание войны и подготовка к ней. И неважно, готовились ли воевать «малой кровью, могучим ударом», «когда нас в бой пошлет товарищ Сталин и красный маршал в бой нас поведет», или публично задавались риторическим вопросом, хотят ли русские войны. В СССР было воплощено на практике оруэлловское двоемыслие – «мир – это война».
Конечно, не все русские хотели войны. Но войны хотели, войну планировали или по крайней мере допускали возможность войны, как раз те русские, которые решали от имени прочих, не хотящих. И не хотящие войны не только принимали очередную войну как неизбежность, но и гибли на ней.
Как ни парадоксально, через много лет после смерти Сталина его наследникам в Афганистане удалось воплотить мечту диктатора и «бить врага на его же территории». Но второй сталинский принцип — «малой кровью, могучим ударом» — реализован не был. Не была достигнута и цель афганской войны.
Стремление к войне в России периодически ищет – и находит — выход. Все разговоры о защите «русскоязычного населения» и «угрозе со стороны НАТО» — предлог.
Тем не менее в глазах населения война оправдывала и оправдывает существование авторитарного режима и вот почему.
Для того, чтобы пропаганда войны – независимо от того, насколько «благородны» ее цели — была успешной на территории России, необходимо достичь самоидентификации неселения с победителем. Эта задача решается внедрением в массовое сознание лозунга «дедывоевали», поскольку другими победами Россия похвастать не может. В сознании «ватников» воссоединение с Россией, в том числе ментальное, – это способ примкнуть к победителю. Украина же, отказавшись от псевдопатриотической риторики о Великой победе, тем самым от СССР и России дистанцировалась.
Напротив, перспектива поражения в войне, будучи доведена до сознания народа, на корню подсекает ростки милитаризма.
Какие бы упреки не предъявляли бывшим и нынешним руководителям Украины, они никогда не были сторонниками войны. Даже трусливый Янукович спровоцировал войну невольно и, скорее всего, жалеет о содеянном. Такая позиция не в последнюю очередь обусловлена тем, что в годы независимости Украины принципиально не рассматривалась возможность достижения политических целей силой оружия.
Тем не менее массовое сознание инерционно и у нас. Поэтому и в украинской демократической печати появляются опусы профессиональной валькирии из партии «Свобода» Ирины Фарион под названим «Мир – это выигранная война». Потеряйте одно слово – и вы снова в антиутопии Оруэлла.
Война в Донбассе закончится победой Украины. Однако изгнание захватчика само по себе не установит в Донбассе прочный гражданский мир. Прочный мир настанет тогда, когда вместо причитаний «лишь бы не было войны» появится твердое убеждение в недопустимости войны, ибо ее жертвы не оправдывают результат. Запоздалое прозрение населения «республик» началось потому, что они наконец стали осознавать себя не будущими победителями, а жертвами войны.
В советской литературе есть знаковое, на мой взгляд, стихотворение Твардовского «Две строчки», написанное в 1943 году о солдате, погибшем на советско-финской войне. Давайте вспомним его заключительные пронзительные строки, обращенные как будто к каждому из нас:
«Среди большой войны жестокой,
С чего — ума не приложу,
Мне жалко той судьбы далекой,
Как будто мертвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.»
София Украинцева
Блоги на InfoResist: Редакция может не разделять мнения авторов и не несет ответственности за публикуемые материалы.