Минули первые 100 дней с момента избрания президентом Владимира Зеленского. Достаточный срок для того, чтобы говорить не только об ожиданиях, однако слишком короткий для настоящего разочарования. Об этом пишет писатель на сайте НВ.
Тем более что политические шаги и методы публичной коммуникации нового главы украинского государства усложняют сам факт оценки президентской деятельности. По большому счету, пока Владимир Александрович лишь освобождает персонажей, против освобождения которых никто ничего не имеет против, и хамит тем, кого никто не возьмется защищать. Регулярные обращения по незначительным поводам, не до конца четкая и понятная кадровая политика, осторожное общение «на международном уровне». Президент собирает традиционный урожай поствыборной эйфории любви. Вспомните, пять лет назад было то же самое: президент, которого благословляют на честную кропотливую работу, премьер, летающий эконом-классом, вызывая всеобщее умиление. Никаких поблажек тем, кто проиграл, нежелание смотреть в будущее.
А будущее между тем не ждет нашего внимания. Оно решительно вламывается в настоящее, напоминая о том, что время в принципе способно пролетать быстро и незаметно и что долго находиться в подвешенном состоянии вредно для здоровья.
С помощью эйфории можно выиграть выборы, но в принятии бюджета эйфория не помощник. Время, в отличие от многих из нас, работает постоянно, и не факт, что работает оно на нас.
Пока эйфория не спадет, именно она продолжит определять политическую позицию граждан Украины, которые в этом году сломали лед отечественного политикума, отдав власть в новые руки. Целиком и безапелляционно. Отношение избирателей к президенту напоминает сейчас любовь бабушки к внукам — такая же искренняя и нелогичная. Любой публичный жест гаранта вызывает одобрение, любая критика в его адрес — неприятие. Всем нравится, как первое лицо балансирует между неудобными вопросами и непримиримыми оппонентами.
Однако президент не очень‑то и старается в этом балансировании. Он предпочитает просто не комментировать, не озвучивать, не напоминать, если кто‑то забывает, и не искать ответы, когда о чем‑то напоминают ему. С точки зрения тактики — безупречно. С точки зрения стратегии — традиционно приходишь к мысли, что никакой стратегии просто нет. Есть кураж и кредит доверия. Но куража надолго не хватит. Кредита — тоже.
Оппоненты новой власти пока работают впустую, смахивая на бегунов, еще не взявших в руки эстафетную палочку, но уже потихоньку набирающих скорость. Оценивать по большому счету нечего, поскольку сообщество зескептиков разминается в основном на внешнем виде или дневном расписании новоизбранного президента. Занятие захватывающее, но не имеющее особого государственного потенциала.
Маневры вокруг проведения (или непроведения) парада и скандала вокруг МИД сильной общественной дискуссии не вызывают. Так или иначе стоит ждать начала работы нового парламента, начала работы нового правительства и, вообще, — начала работы.
На самом деле все понимают: самое интересное у нас впереди. Рано или поздно власти придется говорить о вещах, связанных не только с президентским троллингом отдельных (в основном провинциальных) чиновников, но и со стратегическим развитием страны. Рано или поздно новым руководителям государства придется объяснить обществу, какие линии для себя они называют красными, какие из них готовы переступить, а какие переступать считают недопустимым. И поскольку общество само по себе далеко не едино в определении этих линий, несложно предсказать, что именно здесь и начнутся первые разногласия, первые расхождения в оценке, первые громкие разводы.
Что там все‑таки с оккупированными территориями? Что с коррупцией и посадками? Что с тарифами-бюджетами? Не говоря уже о такой благодатной для рефлексий и народного недовольства территории гуманитариев: язык — история — пропаганда. Кому‑то так или иначе придется озвучивать не очень комфортные вещи. А кому‑то — эти некомфортные вещи слушать.
Пока же приходится в который раз слушать заявления и обещания, представляя, как все это может быть реализовано в наших полевых условиях.
Первые сто дней так и не внесли особой ясности в наше коллективное видение будущего.