Путин, ложно обвиняя украинцев в фашизме, сам сотрудничает с настоящими фашистами, — американский историк

Корреспондент Frankfurter Allgemeine Энн-Дорит Бой взяла интервью у американского историка, автора концепции «кровавых земель» Тимоти Снайдера. В сухом остатке, с точки зрения журналистки, следующая неутешительная картина: «Российское политическое руководство говорит о фашистской угрозе на Украине, а само тесно сотрудничает с правыми экстремистами всех стран с целью ослабить Европу. Положение очень серьезное».

Сначала Снайдер назвал предпосылки благосклонного отношения жителей Крыма и восточных областей Украины к официальной российской трактовке происходящего, согласно которой в новом киевском правительстве засели фашисты, передает Цензор.НЕТ со ссылкой на Инопрессу.

Во-первых, это привитое советским людям Иосифом Сталиным «манихейское мировоззрение», предполагающее, что весь мир делится на фашистов и антифашистов, причем вторые «имеют монополию на все хорошее». Во-вторых, начиная с «оранжевой революции» 2004 года «русские работают над тем, чтобы увязать украинских реформаторов, западных украинцев и украинскую идею как таковую с историей Второй мировой войны. В особенности подчеркивается связь с лидером украинских партизан Степаном Бандерой, который эпизодически сотрудничал с немцами». Третья причина, по мнению Снайдера, кроется в том «шоке», который население Крыма, и без того довольно далекое от Киева, испытало после того, как «Майдан» взял верх. «Россия цинично занимается этими историческими спекуляциями, причем ее правящий режим сам очевидным образом движется в сторону правого экстремизма», — цитирует историка Frankfurter Allgemeine.

«Некоторых российских идеологов, постоянно наращивающих свое влияние и присутствие в СМИ, можно без оговорок назвать фашистами», — полагает Снайдер, приводя в пример Александра Дугина, «который ранее сам с гордостью относил себя к таковым». «Признаки фашистского стиля» историк усматривает и в «поведении режима»: «одержимость мужским телом — это очень по-фашистски». «Реабилитация Гитлера, допущение тривиализации Холокоста — все это, по моему мнению, представляет большую угрозу, — говорит Снайдер. — Прибавьте к этому российский социальный консерватизм, который сам по себе мог бы показаться невинным, но не в сочетании с другими элементами».

По поводу сравнения пожара в одесском Доме профсоюзов с Холокостом Снайдер сказал следующее: «В последние месяцы мы наблюдаем в российских СМИ популизм на почве Холокоста. Это попытка воспользоваться тем, что нас впечатляют подобные сравнения. Что еще хуже, это попытка изжить значимость Холокоста. В этом смысле мы здесь имеем проявление крайнего антисемитизма».

Собеседника Frankfurter Allgemeine также беспокоит «демонизация гомосексуализма» в России, которая стала «частью российской внутренней политики, одновременно указывающей на поиск союзников среди крайне правых в Европе, а также в Турции и в Азии. Так называемое «гомосексуальное лобби», оно же «голубое лобби», как это там называют, по своей структуре схоже с международным еврейским заговором. Невозможно определить, кто является гомосексуалистом, невозможно определить, кто является евреем: эти люди невидимы, но, по теории Кремля, очень могущественны».

Возвращаясь к разговору о фашизме, Снайдер отметил, что «фашизм — это настолько устоявшееся в России определение зла, что обойтись без него не получается. Как Россия, так и ее сторонники теперь называют фашизмом независимость Украины. Таким образом, создается абсурдная ситуация: Марин ле Пен клеймит украинцев как фашистов. В российской пропаганде понятием «фашизм» описывается враг. Других содержательных значений у него нет… Путин сейчас клеймит своих врагов как фашистов, а сам одновременно вступает в союз с настоящими фашистами. Болгарская фашистская партия начинала свою кампанию по выборам в Европарламент в Москве. По всей Европе лидеры правоэкстремистских и фашистских партий восхищаются президентом Путиным».

«Различие между правопопулистскими партиями, которые все как одна поддерживают Путина, и обычными партиями состоит, прежде всего, в том, что одни хотят зависеть от российского газа, а другие задумываются об энергетическом будущем Европы, — продолжает Снайдер. — Правопопулистским партиям на руку, чтобы ЕС оставался слабым — для того, чтобы Путин и дальше мог торговать газом. Идеологически за этим стоит евразийский проект Путина, та самая сфера влияния от Лиссабона до Владивостока… Причем левые, по-видимому, тоже выбирают Путина и Евразию. Вопрос вот в чем: хотим ли мы быть Европой или нет? Не думаю, что люди осознали этот вопрос. Каждый шаг от Европы — это теперь шаг в сторону Евразии».

«Крах европейских левых перед лицом событий на Украине — это отдельная история. Сначала они не смогли понять, что режим Януковича — это естественный враг левой революции. Затем левые не осознали, что акции протеста на Майдане были левой революцией… Никто из представителей левой части политического спектра не понял, что в Европе свершилась великая левая революция. В-третьих, левые оказались не в силах распознать различия между Путиным и Лениным».

«Сейчас левая по своему происхождению революция [в Украине] подходит к своим границам. Вначале это движение было антиолигархическим, но смести устоявшуюся власть олигархов на Украине ему не под силу, — считает ученый. — Вмешательство России по сути является контрреволюцией, из-за него населению и правительству гораздо сложнее продвигаться вперед».