Россиянка Оксана Севастиди, осужденная на семь лет лишения свободы за СМС о подготовке войны РФ с Грузией, рассказала СМИ об обстоятельствах и причинах ареста в 2015 году. По ее словам, она видела, как в Сочи на поезде везли военную технику.
«Там было очень много отдыхающих, они делали фотографии. Почему-то никого за это не посадили. А я только отправила смс. И это было в апреле 2008 года, а не в августе, как утверждало обвинение. Грузино-осетинский конфликт тогда еще не начался», – сказала она.
Севастиди уточнила, что она отправила сообщение сыну своего бывшего начальника по дежурной части вневедомственной охраны в Абхазии, где она жила до переезда в Сочи.
«Я знаю, что он работал в милиции в Грузии, он предлагал помочь мне с трудоустройством, если бы я переехала. Но я сказала, что из России никуда не уеду. Я рассказала об этом маме, ей 69 лет, а она потом – следователю. Все мои слова перевернули, как будто знакомый меня завербовал», – заявила она.
Севастиди рассказала, как ее задержали в 2015 году. Ей позвонили из ФСБ по Краснодарскому краю и пригласили «поговорить»: разговор должен был касаться гражданства ее мужа, который отказался от грузинского гражданства и принял российское.
«Я поехала к ним в отдел в Сочи. Потом меня на машине повезли в Краснодар. Сотрудники службы госбезопасности, которые меня сопровождали, были уверены, что там со мной поговорят и отпустят. Но меня привезли в отдел в Краснодаре, и я больше не видела свободы. Сначала арестовали на двое суток, 16 января вынесли постановление об аресте на два месяца. И понеслось: еще два месяца, еще два месяца – на срок следствия», – вспоминает Севастиди.
Она также отметила, что не ожидала приговора сроком семь лет и была уверена, что продержат там недолго.
«Они говорили: «Годик пусть посидит, мозги ей вправим, будет знать, что можно писать, а что нет». Я не думала, что будет такой приговор», – сказала Севастиди.
И добавила, что ей на суде не дали слова для оправдания, а последнее, прения сторон и приговор провели в один день.
«И тут я сквозь пелену услышала: «Семь лет», – рассказала Севастиди.