Михаил ЖИРОХОВ, военный эксперт
Почти каждый случай становится поводом для того, чтобы высказать свою гражданскую позицию — от «обнести Донбасс колючей проволокой» до «пора заканчивать эту войну одним рывком». Особенно непросто обществом воспринимаются случаи дезертирства (увы, за последний год их было как минимум два) или пропажи без вести.
Последний по времени такой случай стал поводом для публикаций в многочисленных изданиях.
Речь идет о событиях 3 июня, когда во время разведывательного рейда «за ленточку» официально пропал без вести командир разведгруппы отдельного отряда спецназначения «Вега-Запад» 50-го полка Национальной гвардии Украины полковник Александр Бойко.
Сам полковник Александр Бойко личность в НГУ поистине легендарная. Больше 10 лет до войны прослужил в 8-м отдельном полку спецназа, прошел летнюю кампанию 2014 г., участвовал в обороне Луганского аэропорта.
В 2015 г. с семьей переехал из Хмельницкого в Ивано-Франковск, где и занялся созданием нового спецподразделения.
По горячим следам появилась информация от сослуживцев, что, возвращаясь с задания, группа спецназа НГУ в районе села Золотое (Луганская обл.) попала в засаду. В результате ближнего боя прикрывавший отход группы Бойко получил многочисленные ранения. Это то, что видели его однополчане, однако в тот момент забирать тело значило обречь всю группу на гибель — скорость передвижения упала в разы, а противник стал подтягивать дополнительные силы.
Было принято непростое решение вернуться за телом позже, однако позднее вернувшиеся на поле боя бойцы тело своего командира не нашли. По всей видимости, командование решило, что тело полковника забрали боевики для обмена — вполне нормальная практика для войны.
Вероятно, командование и волонтеры пошли на какой-то контакт с оккупационными властями.
Дальше происходят совершенно непонятные вещи: после 4 июня и первых сообщений о гибели командира спецназа командование как воды в рот набрало. Для тех, кто внимательно следит за боевыми действиями на Донбассе, это показалось вполне нормальным — все без исключения переговоры об обменах (как заложников, так и тел) происходят за закрытыми дверями и без особой огласки.
Однако буквально на днях сразу в нескольких изданиях появилось интервью жены Бойко, которая яростно опровергает информацию о том, что ее муж пропал без вести. По ее словам, он не пропал, его оставили на поле боя тяжелораненым.
Есть в этих интервью, конечно, вполне естественное для человека желание не признавать гибель близкого человека, однако в то же время позволяет поставить ряд вопросов командованию НГУ, на которые пока нет ответов.
Прежде всего неизвестна полностью реакция боевиков и оккупационной власти.
Обычно, когда в их руки попадает наш военнослужащий или его тело, в луганских СМИ разворачивается прямо-таки людоедская кампания с показами лица погибшего крупным планом, демонстрацией документов и прочими прелестями. Или проводится пресс-конференция с «ужасающими» подробностями быта украинской армии и состояния Украины как государства, на которой первую скрипку играют российские СМИ. Но по крайней мере в этом случае понятна судьба нашего бойца и ясно, что делать дальше, — включать ли в списки обмена или подключать негласные методы. А тут — полная тишина. Как будто и не было человека. Складывается впечатление, что боевики просто не нашли тело и сейчас попытаются воспользоваться ситуацией и как-то сыграть в свою игру.
Есть вариант, что наши военные не смогли четко определить место боя на нейтральной полосе и просто не нашли тело полковника, которое и ныне находится там. И, кстати, такое развитие событий исключать нельзя — доподлинно обстоятельства неизвестны, но есть большая доля вероятности, что само боестолкновение происходило ранним утром или поздней ночью ввиду особенностей действия спецназа.
Как бы то ни было, этот случай требует официальной реакции руководства МВД и штаба АТО на луганском направлении. Только тогда можно будет делать какие-то выводы.
В любом случае это война, а спецназ всегда действует под покровом ночи, и далеко не всегда есть возможность родным достойно похоронить своего близкого человека. Такова уж цена нашей с вами безопасности и спокойствия в тылу.