Армии нужно переходить на натовскую систему — Семенченко

Командир батальона «Донбасс» Семен Семенченко еще несколько месяцев назад заявил, что в нашей стране действуют две сети — патриотов и негодяев. По его мнению, за прошедшее время обе они расширились, но для того, чтобы победили патриоты, каждому из нас нужно перестать наблюдать за этим противоборством со стороны, а активно включаться в работу.
Об этом, а также о том, как создать в Украине современную армию, как пытаются развалить батальон «Донбасс» и что больше всего раздражает его в людях, Семен Семенченко рассказал в интервью Укринформу.
ЕСЛИ ТОЛЬКО ГОВОРИТЬ, ЧТО ВСЕ ПЛОХО, ТО ТАК И БУДЕТ

— В одном из ваших последних постов в Facebook вы выразили сомнение, точно ли те, кто с нами по одну линию фронта, — за Украину. Вы имели в виду кого-то конкретно?
— Массу людей. Просто не думаю, что сейчас есть смысл называть их фамилии, поскольку, во-первых, это ничего не изменит, во-вторых, я буду тратить силы на борьбу с ними, на какую-то кулуарную возню вместо того, чтобы заниматься тем, чем занимаюсь.
— Но основной адресат вашей критики все же Министерство обороны?
— Я скажу так: дело не в Министерстве обороны, а вообще в государстве, которое как таковое только сейчас начинает создаваться. Нужен качественный скачок. Не знаю, может, после выборов что-то изменится, может, после войны. Но в органы власти должно прийти большое количество людей из тех, кто раньше, возможно, этим брезговал.
Сейчас уже некуда тянуть — государство, прежде всего в экономическом плане, условно говоря, на последнем издыхании. Поэтому нужно как можно быстрее предпринимать действия по спасению страны, то есть, реально бороться с коррупцией, поднимать экономику или хотя бы прекратить ее падение. Для этого есть простые рецепты, но надо ставить себе такую цель, а не имитировать. Однако все упирается в кадры — многие готовы только критиковать, а не что-то делать.

— Так вы ведь тоже активно критикуете…
— Я не «тоже активно критикую», а делаю конкретное дело и высказываю свое мнение по поводу того, с чем сталкиваюсь. Это разные вещи. Где взять людей? Они есть, просто им надо прекратить говорить о том, что у нас все плохо, что ничего не получится, — если так говорить, то так и будет, — и просто брать на себя ответственность.
— Кому адресован этот призыв?
— В том числе и вам как журналисту. Если у вас есть на примете человек, который имеет хорошее образование, чтобы занять должность в сфере госуправления, милиции, армии либо баллотироваться в депутаты, призовите его сделать это, а потом на своем месте честно выполнять свою работу. Если так поступит каждый, ситуация начнет меняться.
АРМИИ НУЖНО ПЕРЕХОДИТЬ НА НАТОВСКУЮ СИСТЕМУ

— В уже упомянутом посте в Facebook вы остро ставите вопрос, почему снабжением блокированной у границы группировки наших войск занимаются фактически волонтеры, а не Минобороны, и предупреждаете, что участники АТО могут спросить ответ на этот вопрос с оружием в руках. Это звучит как ультиматум….
— Нет, это не ультиматум. Не подгоняйте меня под ультиматум — с нынешним министром обороны мы это уже проходили еще когда он был руководителем Госохраны. Тогда поход в Администрацию Президента нас, жителей Донецкой области и патриотов Украины, которые хотели, чтобы их услышали, был представлен чуть ли как попытка военного переворота. Это бред! Поэтому я ничего не хочу сказать, и никакой это не ультиматум.
Я просто объясняю, что логически может последовать, если котел накрыть крышкой, чтобы пар не выходил, и постоянно варить. С точки зрения логики, надо либо перестать «варить», либо хотя бы открыть крышку. Вы же знаете настроения в обществе? Если нет, я вам их сообщаю: нельзя играть с огнем, с настроениями людей, которые постепенно начинают воспринимать и нашу новую власть как чужую.
— При назначении Валерия Гелетея на пост министра обороны возлагались большие надежды на улучшение снабжения армии, более четкую координацию силовиков. В батальоне «Донбасс» это ощутили?
— Как сказать… Минометы четвертой категории, то есть непригодные, требующие активного ремонта, нам дали при Гелетее. Некоторые виды вооружения по-прежнему приходится захватывать в бою. А если не обеспечивается группировка украинских войск возле границы, если у нас есть хорошее оружие, целые минометы первой категории, а нам дают четвертой, вывод какой — хорошая логистика или плохая?
Если мы говорим об армии, то там необходима полная перестройка всей структуры, самой концепции Вооруженных Сил. Армия должна быть более мобильной, должна укоротиться бюрократическая цепочка управления от команды до исполнения, нужно переходить на НАТОвскую систему и комплектации, и тактики, улучшить подготовку пехоты, очень серьезно омолаживать командный состав.
— А это правда, что дежурящие на блок-постах в зоне АТО представители разных силовых разных ведомств до сих пор подчиняются каждый своему командиру?
— Да. Как это исправить? Можно создать координационный центр или увольнять генералов до тех пор, пока не добьемся четкого взаимодействия. Все очень просто. Представьте, что у вас коммерческое предприятие, а вы не можете добиться подчинения. Увольняйте людей.

— Тема добровольческих батальонов и оружия довольно неоднозначна. Как определить, какому человеку можно его дать в руки, а какому — нельзя?
— Никак! Это невозможно. Существуют специальные тесты, например, в самой высокотехнологичной в мире армии США их все проходят, но даже там потери от так называемого дружеского огня составляют 23 процента. Значит, проблема глубже, чем наша украинская реальность. У нас эта цифра выше из-за более низкой выучки солдат — просто берут с бору по сосенке, а тестов как таковых никто не проходит.
— В батальоне «Донбасс» есть своя служба безопасности?
— Да, пришлось создать.
— Ей уже приходилось выявлять среди бойцов каких-то лазутчиков или диверсантов?
— Конечно!
— На каком этапе?
— На этапе попытки поссорить командование и личный состав, на этапе сбора информации, выполнения вражеских действий. Причем лазутчики были не только со стороны противника, но и со стороны якобы союзника. К нам засылают своих людей разные группы — желающих развалить батальон «Донбасс» очень много, в том числе и среди тех, кто якобы находится на нашей стороне. Но у них ничего не выйдет.
— На чем базируются попытки поссорить командование и бойцов «Донбасса»?
— Можно придумать, например, что мы плохо заботимся о солдатах, что я наркоман, что командиры не знают, куда вести людей, — твари обладают большим воображением!
Работа против добровольческих батальонов и политических организаций практически не отличается — точно так же создаются клоны, разваливаются группы людей. В отношении любого социально значимого проекта она не прекращается как со стороны врага, так и со стороны якобы друзей — читайте «Искусство войны» Сунь-Цзы.
— Приходилось ли отчислять кого-то из батальона?
— Конечно. За что? За мародерство, жестокость, пьянство, трусость.
— Много ли таких случаев в процентном отношении?
— Достаточное количество. Это закрытая информация.
— Решение об отчислении принимаете вы лично или есть какой-то батальонный трибунал?
— Это решает офицерское собрание.
— Вы говорили, что у вас в батальоне «гигантская скамейка запасных». Из кого она состоит?
— Наша скамейка запасных — это большое количество высоко мотивированных людей, которые готовы и хотят воевать. Из них можно выбрать большое количество тех, кто имеет опыт, то есть профессионалов. Но вместо них на войну почему-то берут людей случайных.
— Как вы определяете, что кандидат в члены батальона достоин им стать?
— Это решает непосредственный командир. После того, как человек прошел тесты, к нему начинают присматриваться, как он ведет себя в быту, насколько на него можно положиться в бою. Здесь методы отбора ничем не отличаются ни от западных, ни от принятых в украинской армии. Только в армии проблемы консервируются, а у нас нет, потому что нам нужен результат.

— Из предыдущих интервью известно, что вы житель Донецка. Сейчас там идут боевые действия. Ваш район, дом уцелели?
— Мою квартиру уже давно сожгли, а насчет дома, не знаю. Зайдем — увидим.
— Раньше вы прогнозировали, что АТО затянется на полгода-год, сейчас вы называете цифры месяц-полтора. На чем основывается ваш прогноз?
— На том, что ситуация, слава Богу, меняется. Если все будет идти, как сейчас, если не будут включены дополнительные факторы, например, не войдет очередная группа лиц неизвестной национальности, не будет прямой агрессии либо каких-то политических решений все прекратить, то для активной фазы АТО с проведением общевойсковой операции, в принципе, достаточно такого срока.
—
— У вас есть видение, какой будет жизнь после завершения горячей фазы АТО?
— Конечно! Если мы будем сидеть, сложа руки, то ничего не изменится, все вернется к старому.
—
— Что в текущей ситуации вызывает у вас наибольшее раздражение?
— Больше всего меня раздражает люди, которые считают, что я им что-то должен, когда они, ничего в своей жизни не сделав, начинают учить, как правильно это делать. Иногда я могу сдерживать это раздражение, иногда нет.
— В чем это проявляется?
— В испорченном настроении, а не в массовых убийствах населения, как могут представить себе некоторые журналисты, например, «России-24». А еще — в падении веры в человечество. Иногда я начинаю его активно не любить, но потом природный оптимизм берет свое.
А в АТО меня ничего не раздражает. Я отношусь к проблемам, к недоработкам со здоровым философским ощущением — оно так есть, что-то я могу исправить, чего-то не могу, что-то смогу исправить в будущем, и, исходя из этого, действую.