В военном билете у этого человека стоит отметка о воинской специальности «разведчик, снайпер». За плечами боевой опыт в Нагорном Карабахе в составе роты глубинной разведки Вооруженных сил Армении и в Луганской области в батальоне «Айдар». Еще тогда, когда это подразделение было «незаконным вооруженным формированием».
«Сёма», – такой у него боевой позывной, – в Украину приехал еще подростком, в 1993-м. Семья уехала из Армении из-за войны и нищеты.
Парень поступил в Киевское Суворовское училище – тогда оно только переименовалось в Киевский военный лицей им. Богуна. Закончив его, связывать судьбу с военной службой не стал. Так поступили многие вчерашние кадеты – в конце 1990-х Вооруженные силы в Украине мало кого прельщали.
Началась многолетняя борьба с бюрократами за получение украинского гражданства. Как сегодня признается армянский доброволец, «на руках просто не было двух тысяч долларов на стол нужному чиновнику». Сейчас, имея на руках только вид на жительство в Украине, – здесь у него жена и трое детей, все граждане Украины, – «Сёма» умудрился заставить областного военкома поставить себя на воинский учет.
– Мне сказали, что как боец и воин я устраиваю Вооруженные силы Украины, мой опыт нужен. Но я не гражданин Украины. Я все равно добился, чтобы меня поставили на учет в военкомате. Не буду говорить, как. Но одновременно подал все необходимые документы на гражданство.
Сразу же после этого «Сёма» ушел в добровольческий батальон «ОУН». Мотивы выбора подразделения оказались простыми.
– В ДУК ПС также принимают иностранцев. Но там обучение длится месяц. Там просто «маринуют». Если бы был батальон, который тебя сразу отправлял на фронт – я в него бы и записался. А в «ОУН» «учебка» длится две недели. Со своим боевым опытом, с пониманием того, что я живу в Украине, работаю здесь, здесь живет моя жена, растут мои дети – и не поехать на фронт воевать за Украину… Из «Айдара» я, как и многие с моей группы, ушел из-за конфликта с комбатом, из-за недоверия к нему. Но потом просто не смог сидеть дома сложа руки. Это не то. После «Айдара» я начал все равно помогать этому батальону. Завозил продукцию, пригонял БРДМ-ки. Потому что считаю, что в такое время в Украине можно быть либо непосредственно на фронте, либо помогать бойцам в тылу. Другого не дано.
К слову, одной из последних капель, после которой «Сёма» решил вернуться на Донбасс воевать за Украину, стала январская история, когда русский солдат сбежал с военной базы в Армении и расстрелял многодетную семью в Гюмри.
При этом отсутствие официального статуса у батальона «ОУН» его не пугает, так же как и его личный статус, с которым до юридического определения «наемник» не так уж далеко, как кажется.
– Вопрос статуса нашего подразделения – вопрос времени. Ребята сегодня сюда приходят, потому что патриоты. Другое дело, что для кого-то двух недель подготовки, – какой бы она у нас плотной не была, – все равно не хватает. Для кого-то не хватает и года. И все-таки я считаю, что за две недели возможно научить базовым истинам. Зная которые, ты имеешь шанс выжить. Настоящая школа все равно начинается только на фронте.
По мнению добровольца, украинская война, в отличие от армянской, практически лишает бойца прямого контакта с врагом.
– В Карабахе были прямые контакты с противником со стрелковым оружием. Здесь нет прямого контакта – работает артиллерия, реактивные системы. А противника практически не видишь.
При этом «Сёма» отдает себе отчет, что это условия позиционной, «медленной» войны, которая сегодня имеет место на фронте. При активных действиях мобильных групп, в городских условиях, контакт с врагом неизбежен. И тут, считает ветеран Карабаха, нет места честности.
– Уважение противника во время боя, честность в бою – это для дураков. Кто первый выстрелит, тот и выживет. Другое дело – плен. Я считаю, что с пленными необходимо обращаться в соответствие со всеми международными конвенциями. Но никто этого не соблюдает с той стороны, со стороны ДНР-ЛНР. И от нас, по-моему, в таком случае также не стоит ждать обратного.
Прощаясь, мы с ним заговорили и о перспективах «европейского выбора» Украины в условиях войны, которая, кажется, уже запрограммирована не на один год. Ответ был более чем однозначным.
– Ситуация на Донбассе уже практически стала очередным Приднестровьем, Абхазией, Осетией, Карабахом. Это новая язва на территории постсоветского пространства. Думаю, что все это делается для того, чтобы насильно удерживать эти территории в нужной для Москвы системе координат. Чтобы территории, когда-то подчиненные России, не шли навстречу Европе. И пока мы не решим проблемы Донбасса и Крыма – Украине о Европе можно даже не вспоминать.
Андрей Сантарович