Военный журналист Аркадий Бабченко поделился своими мыслями касательно «гибридной» российско-украинской войны с изданием «Открытая Россия«. Аркадий рассказал о своих впечатлениях после командировки в горячие точки Донбасса. Выдержки из интервью InfoResist приводит ниже.
Про армию Украины
Украинская армия, на мой взгляд, изменилась буквально за месяц. Когда все только-только начиналось, армии у Украины не было. На протяжении 23 лет все только разворовывалось, люди шли туда не для того, чтобы служить, а просто чтобы работать хоть где-то. Но проблема даже не в армии ― тогда, весной 2014 года, и государства как такового не было. Старые государственные институты полностью развалились, прогнили, а новые еще не были созданы. Украина тогда, по большому счету, была failed state. На блокпостах на востоке стояла милиция, которая вчера разгоняла Майдан. Они просто тупо саботировали все. Я разговаривал с этими милиционерами на блокпостах, они говорили: «мы за Путина, мы за Стрелкова».
Но ведь Стрелков абсолютно честно и правильно заявляет: «Если бы не я, там войны бы не было». Он в этом абсолютно прав. Стрелков, по сути, и начал «создавать» украинскую армию. Когда и армия, и милиция, и вчерашний «Беркут» посмотрели, во что все это выливается, они стали проукраинскими.
Вообще украинская армия идет по следам российской армии. Россия вступила в 1994 году в чеченскую войну, когда государства практически не было, когда армия была развалена, деморализована и не понимала, за что воюет. Боеспособность была низкая, армия несла огромные потери. Ко второй чеченской войне войска были в гораздо лучшем состоянии, это была уже другая армия.
Украина также вступила в войну без государства, без армии, такие же совершенно детские ошибки, саботаж, бухалово генералитета. Прошел год ― и видно, что армия стала другой. Она умеет воевать, она хочет воевать, она мотивирована.
Украинцы говорят: «мы не следили за вашей чеченской войной, потому что это была не наша война». А напрасно вы не следили. Если бы вы следили, вы бы не совершили такое чудовищное количество ошибок, которое совершили, вы бы не потеряли такое огромное количество людей.
Про армию России
Есть два типа армий. Есть армии, построенные на технологиях. Ярчайший пример ― армия США. Это очень боеспособная армия. И есть армии, построенные по принципу орды. Там нет беспилотников, дронов, там есть только автомат Калашникова и БТР пятидесятилетней давности выпуска, но жизнь солдата ничего не стоит. Есть армии такого типа, которые очень боеспособны. Афганистан так ни разу никто и не смог завоевать, хотя там главное оружие ― автомат Калашникова в руках у бородатого мужика в чалме. И западные армии после десятилетней войны вынуждены уходить из Афганистана, потому что не могут позволить себе такой уровень потерь.
Так что российская армия вполне боеспособна. Тем более, у нас все-таки не только автомат Калашникова ― у нас еще уровень технического обеспечения пока позволяет оставаться на плаву. У нас армия, построенная по принципу орды, но с пока еще с вполне конкурентоспособным оружием. Если будет полномасштабная война между украинской и российской армией, украинская армия выстоять не сможет.
Об идеологии войны
Сейчас Украина учится, наступая ровно на те же грабли, что и мы, ― за исключением того, что здесь все же идеологическая подоплека войны другая. Для украинцев эта война объективно справедливая. На второй чеченской войне наша армия тоже была хорошо мотивирована, но все же это была колониальная война метрополии против восставшей колонии.
В Чечне в моем батальоне было двое москвичей ― я и еще один парень. Он погиб, а я вернулся. В своем полку я, наверное, был единственный солдат с высшим образованием. Армия была хоть и мотивированная, умеющая воевать, но все же это была армия людей из регионов, рабоче-крестьянская армия, там было мало людей из столицы, не было представителей среднего класса.
В Украине сейчас история другая. Там в войсках присутствует весь срез общества. Вот пример: год назад на одном блокпосту видел двух человек, говорящих по-английски, ― один айтишник, у второго свой бизнес. К ним приезжает CNN, и они с CNN свободно говорят по-английски.
Война — это психологическая вещь. С одной стороны, чувствуется усталость ― я ее вижу с обеих сторон. Активные бои ― это ведь такая штука, которая не может продолжаться долго. Как правило, они длятся два-три месяца, а потом сторонам нужна передышка ― просто чтобы отоспаться, отъесться и приготовиться к новым боям. Сейчас как раз такой период передышки, но вот в Песках вчера были бои, то есть это опять разгорается.
Такая степень усталости, которая могла бы заморозить этот конфликт, на мой взгляд, невозможна ― с российской стороны постоянно идет ротация, приезжают новые, не уставшие люди, а
с украинской стороны сильная мотивация пересиливает усталость.
Про волонтеров
Огромную роль играет мощнейшее волонтерское движение. Это такое государство, какое и должно быть. Государство, которое не сверху строится, не от царя-батюшки, а которое произрастает, созидается снизу. Мы наблюдаем сейчас процесс произрастания государства из общества.
Про добровольцев
Если бы не добровольцы, сепаратисты откусили бы территорию минимум до Харькова.
Именно добровольческие подразделения начали сдерживать всю эту оккупацию, в то время еще ползучую. И здесь, конечно, нельзя не упомянуть Днепропетровск и Коломойского. Жизнь подкидывает ведь разные сюжеты, и вот бывает так, что олигарх с мутной биографией спасает свою страну.
Вначале вообще ситуацию удерживали добровольцы, которые прямо с Майдана пошли в Нацгвардию, встали на блокпостах под Славянском. Украинская армия была небоеспособна и деморализована, она не знала, как нужно воевать. Вот приезжаешь на блокпост военных, и видишь, что это не блокпост, а клуб самоубийц ― так нельзя организовывать позиции.
Вот эта моральная зацепка ― «мы будем воевать, это наша земля» ― возникла первоначально во многом благодаря добровольцам.
По материалам Романа Попкова