Меня все чаще спрашивают — Аркадий, почему в последнее время вы так мало серьезных текстов пишите? Друзья мои… Что вам сказать по этому поводу…
Чтобы писать серьезные тексты, должен быть субъект, о котором можно говорить серьезно. То есть должна быть ситуация, о которой можно хотя бы дискутировать. О которой можно серьезно рассуждать. Хотя бы гипотетически. Ситуация хотя бы гипотетического выбора, хотя бы гипотетического моделирования вероятного будущего.
О чем можно серьезно рассуждать применительно к ситуации в сегодняшней России?
Хотите глубокую аналитику о путинской России?
Вот вам глубокая аналитика о путинской России — следователи по особо важным делам изымают из Детского мира самолетики и заводят дела по экстремизму на продавцов оловянных солдатиков, когда их собственные бурятские солдатики лежат обгорелыми в безымянных могилах в Ростове.
Вот вам и вся аналитика.
И будь я хоть Жванецким преклонных годов — добавить к этому делириум тременс мне было бы совершенно нечего.
Все серьезные и даже шоковые тексты отписаны еще год назад, уже тогда все было понятно — и теперь остается лишь сидеть и с квадратными глазами наблюдать, как жизнь опережает мечту.
Что писать, и так все ясно (с)
Вариантов вообще только два.
Либо (цензоред).
Либо стебаться над дыркой в животе и ждать.
Вот и все.
Я стебусь.
И жду.
Аркадий Бабченко, военный журналист