По мнению политолога Станислава Белковского, созданное властями движение «Антимайдан» точь-в-точь повторяет своего предшественника – прокремлевский проект «Наши». Поменялись только лидеры, цели и задачи остались прежними – освоить как можно больше бюджетных денег.
Я вполне допускаю, что движению «Антимайдан» удастся собрать 10 тысяч человек на митинг 21 февраля, это проблема технологическая. В любом случае, большая часть участников будет платной. В какой бы то ни было существенный процент бесплатных участников я не верю. Митинги в поддержку Новороссии, которые организовывали прокремлевские активисты возле Уголка Дурова минувшей осенью, собирали максимум 1–1,5 тысячи человек. В то время как абсолютно добровольный и не кремлевский «Антивоенный марш» минувшей осенью собрал от 30 до 40 тысяч участников. Я тоже был среди них, поэтому могу судить. Но вопрос не в численности.
Вопрос в том, что само движение «Антимайдан» демонстрирует высочайшую психологическую зависимость Кремля от Майдана как исторического и идеологического явления. Иначе бы движение не называлось «Антимайдан». Очень странно привязывать название собственного движения к злейшему врагу, с которым ты борешься. И сам факт, что в годовщину победы Майдана, 21 февраля, проходит публичная акция, уже о многом говорит. Это все равно что проводить 9 мая парад ветеранов СС. Если бы не было Майдана, не было бы и Антимайдана, и то, что эти люди не понимают таких простых вещей, что они свою психологическую зависимость от Майдана демонстрируют столь явно, порождает во мне большой скепсис относительно их политических перспектив.
– Социологи говорят, что большинство россиян поддерживают Путина и его политику на Украине. Так стоило ли выделять такие большие деньги на создание этого самого «Антимайдана»?
– Несмотря на то что Путин пользуется поддержкой подавляющего большинства, эта поддержка пассивна, и то, что никто не хотел выходить на митинги в поддержку Новороссии, об этом говорит. У оппозиции поддержка не такая массовая, зато активная. А деньги выделяются, потому что
их нельзя не выделять. У Кремля есть своя политико-технологическая структура, есть подразделения, занимающиеся внутренней политикой в Администрации президента, и если они перестанут генерировать проекты и выписывать себе бюджеты, то в какой-то момент их просто сократят за ненадобностью. Поэтому они постоянно должны продуцировать какие-то действия, пусть даже самые ненужные и абсурдные.
Я не верю в политические перспективы этого движения: слишком явная демонстрация психологической зависимости от Майдана и непонимание его лидерами, что происходит. Сам состав лидеров выглядит достаточно маргинальным. Я не думаю, что даже среди сторонников Путина много людей, которых увлечет образ байкера Хирурга или певицы Вики Цыгановой. Наконец, критерием успеха этого движения является количество денег, которые им удастся получить от Кремля. Поэтому говорить о политических результатах как критерии успеха не приходится.
«Антимайдан» – это элемент нынешней политической системы, которая по всем своим базовым ценностям и принципам противостоит основополагающим элементам публичной демократической политики.
Антимайдановцы будут вести себя настолько агрессивно, насколько им разрешит Кремль. А Кремль побаивается любого насилия, любого неконтролируемого всплеска агрессии, от кого бы он ни исходил, в том числе от собственных сторонников. Поэтому не думаю, что со стороны «Антимайдана» будет какой-то массовый террор. Возможны точечные акции террора против конкретных оппозиционных деятелей и активистов, и этого следует опасаться. А вообще «Антимайдан» – это точная копия, калька движения «Наши», созданного после первого украинского Майдана в 2005 году. И по идеологии, и по риторике, и по фразеологии это «Наши-2». Ничего нового нет, Кремль даже не потрудился переписать какие-то инструкции и методички. Заменено только название и состав учредителей.