Александр Григорьевич Лукашенко правит Беларусью с 1994 года. Осенью он выиграл очередные, пятые президентские выборы и ещё на пять лет обеспечил страну своим чутким руководством. Александру Григорьевичу 61 год, он регулярно занимается спортом. С него на днях сняли санкции. Беларусь ждут ещё долгие годы его президентства. Подрастает Коля.
Живут вокруг люди, десятки лет наблюдая на трибунах, на экранах и на полосах СМИ одни и те же лица. Даже на третьестепенных позициях всё те же, как Явлинский, Жириновский и Зюганов в России. Малейшие оттенки их голоса, повадки, походку за это время можно изучить досконально, как у близких родственников.
В Украине иначе, нам свежих подавай. И не сказать, что прежние успевают за это время сильно испортиться, то есть успевают, конечно, но в обычном темпе. Но нам надо новых.
Дело тут в первую очередь в быстро меняющейся обстановке и быстро меняющихся нас. Это ещё при том, что мы меняемся ой как недостаточно быстро.
И вот этот фактор предпочтения нового, очень характерный для украинцев и отличающий их от соседей, наши политики категорически не хотят учитывать. У нас легендарный факт биографии о том, как некто носил бревно вместе с Лениным, служит однозначно отрицательным маркером, и даже не потому, что с Лениным, а потому что столько в политике не живут, нечего тут плесень разводить.
Ещё один момент, сильно влияющий на восприятие лиц в украинской политике, это имеющаяся в ней точка разрыва преемственности. Политика до выстрелов на Грушевского и Институтской и после — это две принципиально разные политики.
Когда Путин утверждает, что у нас зимой 2014 года произошёл переворот, он правильно говорит, своей шкурой гэбэшной чувствует. К сожалению, не все это чувствуют у нас.
И какие-то фигуры буквально из прошлой жизни в этой жизни выглядят чудовищно нелепо и просто вызывающе. Речь даже не о затёртости конкретных персон, а о раздражающей узнаваемости старых приёмов даже в исполнении новичков.
Проблема нынешнего руководства, за исключением горстки министров, в том, что оно всё оттуда, из-за точки. Нам бы хотелось их там оставить, да не вышло, проскочили они со своей инициативой помочь построить новую страну. Может, и хотят, и стараются, но эта нездешность сквозит во всём, как её ни маскируй правильными словами, но и слова же не слушаются, выдают.
Вот что делать, если и премьер, и президент, и парламент, сам не так давно обновившийся на 56%, вызывают острое желание больше никогда их не видеть? Это не политический кризис, это гораздо больше — психологическое неприятие.
Можно, конечно, отправить в отставку специально на этот случай припасённого и явно передержанного Виктора Шокина. Но такими театральными жестами голод на новое не утолить.
Что на этот случай в Конституции записано? А что советуют послы?