В Иловайском котле виноват не конкретный человек, а целая система. Об этом в интервью журналу «Країна» заявил командир батальона «Донбасс-Украина» 47-летний Вячеслав Власенко с позывным «Филин», который во время Иловайской трагедии был начальником штаба батальона «Донбасс».
Кто виноват в Иловайском котле? Кто должен ответить?
— Трудно сказать в двух словах. Потому что сразу возникает вопрос, а почему именно он и какие доказательства. Тем более там виноват не один человек, а вся система, которая была. Не знаю, кто должен ответить за котел. Вот я попрошу вас сварить борщ, а вы его ни разу в жизни не варили. И, например, вы его пересолите или чего-то не добавите, а я потом буду вас обвинять, что сварили плохой борщ. Это будет неправильно, потому что вы пытались сделать его вкусным. Так же и командование ВСУ, и мы пытались провести удачную операцию по освобождению города. Не думаю, что можно однозначно обвинить кого-то конкретного. У нас и нашего командования не было опыта войны.
Одна из версий, почему так произошло — командование долго принимало решение.
— Генпрокуратура и группа военных экспертов до сих пор разбираются и анализируют. Они должны принять решение. 1200 томов анализа. Большое количество людей допросили. Нужно много проанализировать, отбросить сплетни, информацию, которая не связана с делом. Люди серьезно занимаются этим вопросом.
Еще одна версия — много предателей в Генштабе. Состоялись изменения в руководстве ВСУ?
— Константин Гришин, он же Семен Семенченко (первый командир батальона «Донбасс». — ред.) лично принимал решение и пытался сделать все, чтобы попасть в Иловайск. Он отправлял всех туда, заявляя, что там не более 200 боевиков, мы быстро зайдем, повесим украинский флаг и вернемся назад. Поэтому 19 августа 2014-го года мы ехали в Иловайск на одни сутки, даже не брали с собой боеприпасов и продовольствия на длительные сроки. Семенченко задолбал Минобороны, чтобы ему дали пару БМП и танков для этого. Достал всех в батальоне. Хотя у нас планы были совсем другие — разрабатывали операцию по освобождению Донецка. Зайти в Иловайск — это личное желание Семенченко. И он сделал все, чтобы «Донбасс» туда пошел. Заход туда нашего батальона вообще не рассматривался в Минобороны и Генштабе.
А когда пошли, то генерал ВСУ Хомчак (операцию взятия Иловайска осуществляли под непосредственным руководством Руслана Хомчака значительно меньшими силами, чем предполагалось по плану, большая часть бойцов из добровольческих батальонов попала в окружение. — Gazeta.ua) определил задачу нам: организовать опорный пункт на западной окраине Иловайска. А заходить туда должны были вооруженные силы. Но Семенченко сказал, там никого нет, давайте зайдем. Мы зашли.
Наряду с какими делами можно поставить расследование Иловайского котла по важности?
— Если у вас украдут кошелек, то это такое же важное дело. Это — преступление. Мы не суд, чтобы определять, что важнее. Убийство человека в Киеве так же важно, как гибель в Иловайске. Трудно отдать приоритеты еще какому-то делу.
Какие выводы мы должны сделать из событий августа 2014 года?
— Украинские ребята хотят и могут воевать. Сейчас мы получили достаточно опыта для того, чтобы продолжить защищать и освобождать нашу страну.
Какой могла бы быть сегодняшняя ситуация, если бы не произошло Иловайского котла?
— Ситуация была бы такая же, как и сегодня. Иловайск был переломным моментом. Он показал, что мы можем выполнять задачи, которые ставят для освобождения Украины. Это первый бой, когда войско 10 суток в полном окружении показало, что может воевать.