Мы часто слышим о росте количества возобновляемых, не углеводородных источников энергии. Действительно, определенный прогресс был достигнут, но мировое производство ядерной, гидро, солнечной и ветровой энергии достигло всего лишь скромные 14% годовых. Уголь, нефть и газ по-прежнему обеспечивают 86% поставок энергии в мире — практически та же пропорция, как и в 1997 году.
Ископаемые виды углеводородного топлива продолжают доминировать в новой энергетической инфраструктуре человечества 21 века. Судоходная компания Maersk не перевела еще на солнечные батареи свои многочисленные океанские контейнеровозы. Компании Boeing и Airbus вполне удовлетворяются использованием керосина для двигателей своих лайнеров. Ведущие мировые производители стали по прежнему используют технологии на основе угля.
Если мы хотим добиться прогресса в смягчении последствий изменения климата, чтобы зимой в наших широтах бывал хоть иногда снег, а лето не было бы таким засушливым, перечисленные компании и отрасли обязаны будут перейти на возобновляемые источники энергии.
В 2014 году мир получал 14% своей энергии от безуглеродных источников. К 2050 году эта доля должна достигнуть 90%, если мы хотим добиться климатических целей, поставленных ранее в этом месяце на Международном форуме по климату в Париже.
В свое время, выходцы из силовых структур режима Путина придумали концепцию, что, мол, примерно к 2025 году в мире будет нехватка энергетических ресурсов, цены на них будут неуклонно расти, и, соответственно, будут расти доходы России. Однако сланцевая революция в США напрочь разбила эту теорию: энергетических ресурсов в мире хоть отбавляй, цены на них падают, есть прогнозы даже о вероятных $10-20 за баррель нефти. Похоже, Путин просчитался, причем по-крупному.
Вопрос: есть ли место в этом новом мире для «энергетических сверхдержав», живущих исключительно за счет поставки на мировые рынки углеводородов, — становится, очевидно, риторическим.