Никому не придет в голову спорить с тем, что Саакашвили – это в первую очередь Грузия. Долгое время он и был Грузия, причем с меньшей степенью условности, чем Путин – это Россия. И в Украине он интересен прежде всего как носитель уникального грузинского опыта.
Можно по разному к этому опыту относиться, преувеличивая или преуменьшая его ценность, но если Саакашвили хочет помочь своим опытом Украине, вплести его в наши обстоятельства, это прекрасно, и спасибо.
А еще Саакашвили – это миф об успешном грузинском реформаторе. Миф не в смысле выдумка или пропагандистская сказка, хотя без пропаганды тут тоже не обошлось, а миф как распространенное мнение об этой незаурядной фигуре, которое он сам всячески старается поддерживать. Саакашвили и миф о Саакашвили неразрывны прежде всего для самого Саакашвили.
И поражение его партии «Единое национальное движение» на парламентских выборах в Грузии – это удар в первую очередь по этому мифу. Было столько разговоров и надежд, что Грузия устала от «Грузинской мечты» Иванишвили, раскусила ее, распробовала, и уже мечтает о другом – вернуть в страну настоящего лидера-реформатора, понятно кого. Оказалось, не мечтает.
Результат ЕНД не провальный, но значительно хуже, чем был на выборах 2012 года: по пропорционалке 27% против 40% четыре года назад. «Грузинская мечта» тоже просела, но значительно меньше – 49% против 55%.
Какая-то слабая надежда на мажоритарку тоже развеялась: другая легенда – Сандра, жена Михаила, как мы все слыхали, умница и любимица Грузии, в своем мажоритарном округе не пробилась во второй тур.
Во время поездок наших людей в Грузию в перечень вещей, которые нужно в таком путешествии сделать, входит обязательно расспросить местных, как они относятся к Михаилу. Рассказывали разное, но вот результаты выборов дали более-менее понятный ответ, как. Спокойно, в общем, относятся и назад в большинстве своем не ждут.
Даже если представить себе, что результаты подверглись некоторой корректировке, как утверждают в ЕНД, с однозначной поддержкой Саакашвили его оппоненты ничего не смогли бы сделать. Но ее нет.
А раз так, то миф об успешном грузинском реформаторе, которого враги вытеснили с родины, а благодарный народ вот-вот вернет, оказывается больше мифом, чем того хотелось бы Михаилу. Неизбежно встает вопрос, так ли были успешны реформы, если назад его все-таки не хотят.
Можно рассуждать о том, насколько убедительнее выступила бы партия Саакашвили, окажись ее лидер впечатляюще эффективен в Украине. «Такой самим нужнее», — могли решить грузины, спохватившись, но это в глубокой теории.
На практике же Михаил Саакашвили после этих лет пребывания здесь и неутешительного результата там стоит перед «простым» выбором. Оставаться в Украине маловлиятельной фигурой, к которой неуклонно остывает интерес и пропадают последние ожидания, а вместе с ними и какие-то иллюзии насчет триумфального возвращения на родину. Или закатить гастроль на полную катушку, пытаясь доказать всем и себе в первую очередь, что Миша еще ого-го, рано списывать в импортный утиль.
Такой отчаянный бросок в омут украинской политики с головой, без президентской подстраховки и оглядки на президента, чрезвычайно запоздал, многие из тех, кто на что-то надеялся, уже махнули рукой.
Успев кого-то разочаровать, а с кем-то рассориться, сейчас бывший грузинский президент едва ли не больший чужак-иностранец в украинской политике, чем был тогда, когда предложил нашей стране свои управленческие услуги.
С другой стороны, ведь и терять-то больше нечего. Почему бы ему не попробовать выстроить украинский миф об успешном Саакашвили, естественно, создав для него реальные основания?
В том, что для этого нет благоприятных обстоятельств, винить, кроме себя, Михаилу некого. Сумеет переломить их в свою пользу – вот и свидетельство прежней незаурядности. А нет – продолжит спорить с Лешей Гончаренко, кто полезней для Одессы. Так себе занятие для когда-то выдающегося президента.