Илья Кенигштейн, управляющий партнёр Creative Quarter
Давно хотел написать про нашу элиту. В традиционном смысле элита это аристократия. В политологическом смысле элита — это совокупность индивидов, высоко стоящих в рейтингах власти или престижа, которые благодаря своим социально значимым качествам (происхождение, богатство, какого-либо рода достижения), занимают высшие позиции в разных сферах или секторах общественной жизни.
В нашем случае элита это тот, кто сам себя решил таковым считать.
Главным атрибутом нашей элиты считается автомобиль.
“У вас так много фермеров на этих огромных черных фермерских автомобилях, почему ваше сельское хозяйство в такой жопе?” — воскликнул один американец.
Это не фермеры, это наша городская элита. Когда представитель этой самоназначенной элиты садится за руль — он полностью растворяется в марке своего автомобиля. А наличие среди водителей негласных паттернов поведения на дорогах, с учётом названия собственного корыта — запускает причинно-следственную связь, формирующую соответствующий стиль езды. В итоге, за редким исключением, чем дороже марка автомобиля, тем наглее на дороге его водитель. И наоборот — чем менее востребован средой водитель, чем он микроскопичней с точки зрения порога ценностной ориентации — тем дороже он себе покупает автомобиль.
Опять таки — за редким исключением.
Ну а полное отсутствие контроля правоохранительных органов создаёт у него ощущение безнаказанного беспредела — вспомните свои ощущения, когда стоя в такой пробке вы видите жлоба, объезжающего вас по тротуару.
Иногда кажется, что в отличие от остального мира, нашу реальность кто-то поставил на паузу. Где-то в начале 90-х. Так и стоим с тех пор. Вроде бы уже четверть века как не в совке — но с подобным карго-культом — по-прежнему там.