Все политические игры российского президента Владимира Путина сводятся к желанию, чтобы с ним считались, как с Иосифом Сталиным во время Второй мировой.
Я не слышал конкретных заявлений об улучшении отношений между двумя страны. Были заявления, что-то вроде «возможно выйдем на правильный путь». Но это обычные ритуальные заклинания — их всегда говорят, когда встречаются. Это так же, как когда люди встречаются и говорят друг другу «Здравствуйте», это не значит, что они желают здоровья. Реальное же улучшение могло бы наступить в результате определенных уступок со стороны России. Об этом пишет автор на сайте «Апостроф».
США уступать ни в чем не могут. Во-первых, Россия от них ничего не требует. А во-вторых, Трамп не может себе позволить идти на какие-то шаги, которые в Америке расценят как уступки России. Через полгода начнется первая реальная фаза предвыборной кампании: если пойдет на уступки, то его вместе с кашей съедят на следующих выборах.
Улучшение отношений возможно, если Россия пойдет на уступки. Но дело в том, что и Америке от России ничего не нужно.
Ракетные переговоры — это какая-то слишком умная военная технология, в которой никто ничего не понимает. Это не очень эффектно. А вся внешняя политика — и американская, и российская, — сводится к пиар-эффектам. На договорах по ПРО такого эффекта, по моему мнению, не добьешься.
Украинцев постоянно волнует, предаст ли их Америка ради улучшения отношений с Россией. Америка не может здесь никого предать, потому отношения между Украиной и Россией мало зависят от Америки. Территориальные споры от Америки не зависят, изменение политического климата в Украине уже состоялось, и запихнуть пасту обратно в тюбик невозможно, даже если бы американцам этого почему-то захотелось бы. Но им не интересно, что происходит в Украине. Ничего они добиваться от России не будут, и сами тоже ничего делать не будут.
Мне кажется, что единственный пункт, где американцы могли бы чего-то добиваться от России — это Венесуэла. На другие «болевые точки» для американцев — Северную Корею или Иран — Россия влияния не имеет. А вот на Венесуэлу у Путина какое-то влияние есть, поэтому США чисто теоретически могут добиваться, чтобы Россия «сдала» Мадуро. Что это может означать на практике — не совсем понятно. Скажем, американцы могут прибегнуть к резким шагам, чтобы Россия «не слишком мешала». Вот чего бы хотели американцы — реальных политических уступок.
Путину от американцев понятно, что надо, — он уже 20 лет об этом говорит. Ему нужно только одно, он говорит это совершенно открыто, постоянно это повторяет, — чтобы его уважали, чтобы с ним считались, чтобы его услышали. Это значит — чтобы Трамп к нему ездил, чтобы проводились встречи на высшем уровне. Вся эта представительская игра — единственное, что интересует Путина в политике.
Но о чем он сможет говорить с Трампом? Разве о том, что «вот мы с тобой и с председателем Китая — великие. Мы втроем решаем судьбы мира, как их решали Наполеон и Александр I, Сталин и Гитлер, Рузвельт и Черчилль». Вот мы трое — великие, а все остальные – это ерунда.
Каким содержанием это все наполняется, для Путина не имеет абсолютно никакого значения. Ему абсолютно наплевать, что происходит в Венесуэле, в Сирии и, простите, что происходит в Украине. Путина волнует одно — чтобы за ним признали право на равных сидеть над картой мира с президентом США и, склонившись над ней, решать судьбы мира.