Я не раз говорил: вспомните 1913 год, когда Россия — «в обстановке патриотического подъема и единения православного народа с самодержавным государем» — отмечала 300-летие династии Романовых, когда она переживала действительный подъем — в экономике, науке, искусствах, когда революционеры были в ссылках да в эмиграции, где на берегу Женевского озера вздыхали, что уж не суждено им при жизни увидеть революционные перемены.
Кто бы мог подумать тогда, что не пройдет и четырех лет, и государь будет свергнут, и еще через год злодейски убит вместе с женой и детьми, и Россия кровью умоется, и пойдет брат на брата, и наступят потом такие времена, что любая «столыпинская реакция» покажется детским лепетом? И потом, во времена НЭПа, когда многие тешили себя иллюзией, что Россия — несмотря ни на что — понемногу возвращается к прежней нормальной жизни, кто бы мог подумать, что через десять лет грянет Большой Террор?
Вот и сегодня мы часто упражняемся в остроумии по поводу идиотического усердия депутатов, которые уж, кажется, не знают, что бы еще такое придумать, чтобы лизнуть власть в то самое место — а отдаем ли мы себе отчет, что все это может очень печально закончиться?
Евгений Киселев, журналист