Иногда художник побеждает администратора. Иногда администратор художника. Театр, государственное финансирование, связи, бюджет. «Райкин-плаза», наконец. Это все понятно.
Оставим в стороне и тот факт, что весь остальной мир ты рассматриваешь с позиции мировоззрения того места в пространстве, в котором живешь. В России жизнь приучает бояться. Соответсвенно, ты по привычке боишься и в любой другой стране мира. Потому что с детства знаешь – если к тебе подходят и спрашивают, из какого ты района, то не надо показывать карту. Надо бежать. В России власть взращивала фашистов годами. Ультранаци убивали людей годами, десятилетиями. В России каждый знает – если к тебе идет группа людей со скандированием «Слава чему бы то ни было» — беги. Беги и не оглядывайся. Потому что следующей картинкой будет реанимация. Если повезет. Соответсвенно, ты так же относишься к людям и во всем остальном мире. Это я знаю по себе.
Оставим в стороне даже медальки, значочки и пивные крышечки на грудь от власти.
В конце-концов, Константин Аркадьевич все же не совсем ватник. Не Кургинян. Пытается хотя бы вилять. И время от времени говорит действительно верные вещи. Которые потом, правда, берет назад, потому что на втором стуле тоже усидеть надо, но все же хотя бы говорит.
Иногда художник побеждает тщеславие, иногда тщеславие побеждает художника
Оставим в стороне даже тот факт, зачем вообще с таким мировоззрением приезжать в Украину.
Элементарные же вещи. Все что надо сделать – это просто сказать. «Друзья. Три года назад я, не подумавши, ляпнул чушь про бандеровцев, которые будут вырезать русских в Крыму. Я поддался массовой истерии. Да, сейчас двадцать первый век и полно альтернативных источников информации, но зомбоящик по-прежнему работает, и так случилось, что его излучение накрыло и меня. Пропаганда возымела свое действие. Я поддался на распятых мальчиков. Но сейчас я вижу, что никаких фашистов, вырезающих русских, в Украине нет. Я хожу по украинским улицам, говорю со своим московским акцентом, который тут вычисляется с первого же слова, и никто меня не трогает. И мне и вправду страшно от того, как зомбоящик может перевернуть человеческие мозги. Мне страшно от того, как он перевернул мои собственные мозги. И что я поверил в это. И стыдно. Я был не прав. Фашизм – приходит совсем в другую страну. И как гражданин этой страны-агрессора я, безусловно, чувствую свою вину. И, конечно же, как минимум половина собранных от моих концертов в Украине денег пойдет пострадавшим от этой войны. На госпитали и протезы. На медиков и запчасти. На дома переселенцам и реабилитацию детям. Перевести деньги напрямую на АТО я не могу, потому что меня тут же обвинят в поддержке терроризма и посадят лет на двадцать, но в противостоянии этой агрессии я постараюсь принять самое посильное участие. В качестве моих личных репараций за мой российский паспорт».
И всё. Собственно, больше ничего не надо. Не скажу, что после этого начнут целовать, но срывать концерты, скорее всего, уже перестанут. И не придется со сцены убегать от страшных бандеровцев.
Которых нет.