Утрата иллюзий и взросление человека при столкновении с жизненными реалиями – одна из вечных тем литературы. Вспомним хотя бы «Утраченные иллюзии» Бальзака, «Обыкновенную историю» Гончарова, «Невыносимую легкость бытия» Милана Кундеры, «Костры амбиций» Тома Вулфа. Порою юношеские, чтобы не сказать, инфантильные, иллюзии люди сохраняют до седых волос. Сохраняют до тех пор, пока судьба не пошлет им суровые испытания взрослой жизни.
Жизнь в СССР, как никакая другая, способствовала сохранению наивного и примитивного мировосприятия. Простота и предопределенность уклада, патернализм государства и черно-белая картина мира избавляли от необходимости предвидеть и рассчитывать наперед. Люди, выросшие и сформировавшиеся в СССР, не случайно обвиняли «западоидов» (термин Александра Зиновьева) в предусмотрительности, прагматизме и коварстве. Низкому прагматизму Запада противостояла нерушимая дружба народов СССР. Советским гражданам десятилетиями внушали мифы о любви к СССР трудящихся если не всего мира, то освобожденной от фашизма Европы уж точно. На самом же деле лидеры советских сателлитов – стран «народной демократии» и некоторых «развивающихся» африканських стран — просто паразитировали на СССР, составляя политическую клиентелу «империи зла».
Причем эта наивность и примитивность мышления распространялась в том числе и на первых лиц государства – Горбачева, а затем и Ельцина. Не был исключением и Леонид Кравчук, ничтоже сумняшеся подписавший Будапештский меморандум, а впоследствии – Леонид Кучма, даже не задумавшийся о возможных последствиях такого шага для Украины. Как писал Пушкин, «да понадеялся он на русский авось». Решения государственной важности неизбежно превращались в междусобойчики первых лиц, причем единственной гарантией соблюдения прав Украины более сильным соседом оказывались сиюминутные соображения российского руководства.
В кровь и плоть советских – и постсоветских – людей вошло убеждение, что весь мир руководствуется исключительно идеологическими соображениями в своей деятельности, что «за идею» люди многим пожертвуют, не задумываясь. И тут уж смена самой идеи настрой не изменила, а только перенаправила. С этой точки зрения становится понятным убеждение обитателей путинской России в том, что смысл существования Запада вообще и Америки (США) в частности заключается исключиттельно в том, чтобы всячески вредить и ограничивать богатырскую мощь России. Иррациональная вера в «русскую идею», в величие Росии, в ее безграничное бескорыстие и патернализм повлекла сотни тысяч людей в Крыму и в Донбассе на «референдумы», а в конечном итоге — в пучину войны. Характерным для идеологизированного мировоззрения является крайне идеализированный образ Владимира Путина, некоего современного «рыцаря без страха и упрека», готового щедро поделиться российскими сокровищами с угнетенными русскими – и даже просто русскоязычными – где бы они ни находились. По сути мы имеем дело с российским вариантом маоистского лозунга «где китайцы, там Китай». Логическим следствием патерналистского мировоззрения оказался хаос и правовой беспредел, царящий ныне на оккупированных территориях. Донбасс, который так хотел, чтобы его услышали, который так жаждал автономии, оказался неспособным к элементарной самоорганизации. Вместо свободы и изобилия реализовался некий новый вариант 1918 года, прозорливо предсказанный политологами. Ибо в патерналистском обществе идею релизует не народ, а вождь. Вождь же предпочитает находиться в безопасности в Кремле, не подвергая себя превратностям военного конфликта.
Подобного толка идеализм, только с другим знаком, с положительной оценкой «европейских ценностей», постепенно прочно утвердился и в головах «оранжевых». Кто был на Майдане, мог в этом убедиться воочию. Когда начались выступления на Майдане, значительная часть митингующих – что греха таить – ожидала от Европы гораздо большей солидарности, чем эмоциональные призывы Ребекки Хармс. «Глубокая обеспокоенность» скорее возмущала недостаточностью, чем воодушевляла сочувствием. А ведь Украине предстояли гораздо более тяжелые испытания! Если бы тогда знать, каким страшным потрясением станут европейская пассивность и конформизм во время крымской агонии! Каким издевательством над памятью погибших будут выглядеть любезные улыбки Ангелы Меркель, адресованные Путину!
Украинское общество идет по пути взросления. Это путь разочарований, но и путь обретения силы и прозорливости. Путь, который надо пройти на собственных ногах, а не на помочах Запада. Поэтому надо прекратить сплетни про «заводы в Липецке», воздержаться от нападок на Президента, не вопить на всех мыслимых сайтах про «поголовное предательство в Генштабе», про депутатов, которые «все воруют». Потому что подобные вопли снимают ответственность за прошлое и настоящее с граждан и переносят ее исключительно на руководство страны. Граждане добровольно отказываются от субъектности, бремя которой инфантильное сознание просто не выдерживает.
Жизнь, как метко выразился в свое время Егор Гайдар, это не борьба хорошего с прекрасным, а борьба плохого с отвратительным. И жизнь, безусловно, это искусство возможного.
С такой точки зрения любая международная поддержка ценна уже тем, что ее могло и не быть. Почему, в конце концов, кто-то обязан поддерживать Украину бескорыстно, если сам украинский народ избирал недостойных, криминальных руководителей! Поддержка Запада будет оказана, скорее всего, в такой мере, в какой Украину будут рассматривать как потенциальный барьер против путинских захватнических эскапад. И Украина должна доказать, что она может стать надежным форпостом Европы. Ведь никто же не субсидирует постройку крепостей из песка!
Пора обществу по достоинству оценить тех, кто после 23 лет уничтожения армии смог организовать сопротивление агрессору, превосходящему численностью в разы, а вооружением – в десятки раз. Пора отказаться от веры в чудо и направить все без исключения силы на повседневный труд – на решение задач взрослых людей. Пора внести посильный вклад в возрождение страны. А мечтания про добрых американских и европейских дядей оставить детям.
София Украинцева